И на полях снега, и иней на травинке!
От взмаха чьих-то рук с небес по всей земле
Рассыпаны вокруг сверкающие льдинки,
И в каждой – целый мир, в нём жизнь и волшебство
Нездешней красоты божественного света.
Так хочется взлететь и бросится в него,
Стать россыпью стихов Всевышнего Поэта
Сейчас и на века, пусть лишь мазком всего
Картины на холсте названием – Планета!
«Ночью морозец лопнул…»
Ночью морозец лопнул
И пролился дождем.
Серой кашицей топкой
Грязь окружила дом.
Прошлого клочья жалкие —
Снежные острова —
Прячутся в блеклой травке,
Что как и снег – мертва.
Пряди зимы поседелой
Серым туманом легли.
Серое слилось с белым,
Краски ушли с земли.
«Клочками ватными плывет…»
Клочками ватными плывет
Туман, заклеивая веки.
Тут даже лёд не каждый год
На зиму сковывает реки.
И Рождество, и Новый год —
Морозом балуют не каждый.
Здесь вместо снега – гололед
Да грязи липнущая каша.
Но что ни год, то всё мрачней,
Сырее, мельче и подлей
Душа у этого народа,
И предал сын, и продал брат…
Так кто же в этом виноват —
Неужто мерзкая погода?
Жмеринка. 2003 г.
«Гололед, гололед, гололед…»
Гололед, гололед, гололед.
На дорогах, деревьях и душах.
Закует, заморозит, задушит,
Искорежит, сломает, сотрет.
Кто-то стынет, а кто-то гниёт.
Серый саван дождя и тумана.
Конденсация зла и обмана
Этот скользкий прилипчивый лёд.
Мокрой псиной воняет народ.
Привидения… Лица кретинов…
Растеряла тепло Украина
В мерзких пакостях мелких забот.
Всё затихнет, замерзнет, замрет,
И не нужно страдать и сражаться.
Так надежно на дно опускаться
В гололед, гололед, гололед…
«Сырой февраль. Намокла древесина…»
Сырой февраль. Намокла древесина
От ветра шевелящихся ветвей.
Смешавшись с грязью, снег воняет псиной
И тает под подошвою моей.
Наполнен воздух ледяною влагой
И войлок неба тоже отсырел…
Уходит жизнь под грязным белым флагом
В свой, старости отпущенный предел.
Ещё не скоро с неба станет литься
Дождей весенних свежая вода,
И кто-то, воскресая, возродится,
А кто-то растворится навсегда.
Забытые деревни и деревья,
Как памятники скорбные о нас.
Мир замер в ожиданье лотереи:
К кому придёт удача в этот раз?
«Стучал гололед половинками лыж…»
Стучал гололед половинками лыж.
Пушистой сплошной пелеринкой
На длинные доски стиральные крыш
Ложились шальные снежинки.
Под тучами стыло темнели дома,
Дымки выдыхая устало.
Оставшись без шубы, озябла Зима
Под сводами серого зала.
Деревья, сгибаясь, грозили в окно,
Воронья кудрявилась стая.
Январь умирал, в тридцать первую ночь
Права Февралю уступая.
«У безжизненной серой земли…»
У безжизненной серой земли
Кем-то сорваны снега погоны.
В небесах не плывут журавли —
Тяжело пролетают вороны.
А морщины не сходят с лица
И звезды в облаках не отыщешь,
В этом месяце мать и отца
Я, скорбя, проводил на кладбище.
Тридцать лет – промежуток большой,
Но день в день – видно, всё не случайно,
Вслед за маминой светлой душой
И отец удалился печально.
Отделив от далёких тех мест,
Лёг разлом между «ныне» и «прежде».
Покосился над маминой крест.
На отцовскую вовсе не езжу.
Вечность в пропасть роняет года,
А за ними – и жизни с откоса.
Навсегда, навсегда, навсегда —
Простучали по рельсам колёса.
И холодною каплей печаль
Соскользнула с подвешенной льдинки.
И слезу утирает февраль
Рукавом на убогих поминках.
«Еще одна зима сегодня умирает…»
Еще одна зима сегодня умирает…
На грязную постель опушек и болот
Течет сырой туман. Снег морщится и тает,
Переслоясь с землей в несвежий бутерброд.
Еще одна зима отмерена судьбою
Бессмысленнейших склок и мелочных забот.
Не радует весна, когда перед тобою
Все глуше и страшней стучат костяшки счет.
Ах, если б этот стук был звонок и приятен —
И в радость каждый день и каждое жильё!