Вдали поднималось солнце, словно кто-то неторопливо тянул его вверх за невидимую нить. Небо заиграло красками. Волосы Шарлотты отливали золотом, на щеках тоже были золотые блики, а в глазах читалось какое-то сверхъестественное знание.

В тот момент я был готов идти за ней хоть на край света.

– Хватит обсуждать Добсона, – сказала она, двинувшись на противоположную сторону двора, – потому что пора пойти осмотреть его комнату.

Я резко остановился:

– Прости, что?

Было уже десять минут восьмого, а мы должны были подняться на второй этаж Миченера. Я не представлял, как нам удастся незаметно прошмыгнуть мимо стола миссис Данхэм, не говоря уже о толпе первокурсников, направляющихся в душ перед завтраком. Тем временем Холмс, нахмурившись, что-то быстро прикинула, а затем тихо скользнула к заросшему плющом зданию.

Мне было велено ждать, пока она, пригнувшись к земле, исследовала сантиметр за сантиметром. Следы, осенило меня. Кто-то, как и мы, мог попытаться проникнуть в комнату Добсона таким путем. Я беспокойно огляделся, не следит ли кто, но кроны ясеня надежно скрывали нас от посторонних глаз. Слава богу, этот Шеррингфорд был чертовски живописным.

– Четыре девушки. Гуляли здесь вчера вечером, – наконец резюмировала Шарлотта, поднимаясь на ноги. – Их угги хорошо отпечатались. Но в одиночку здесь никто не ходил, даже чтобы покурить. Странно, место подходящее. – Она тщательно отряхнула одежду от травы и грязи. – Должно быть, они прошли через главный вход. Подземных тоннелей, как в Стивенсоне и Харрисе, здесь нет.

– Подземных тоннелей? – спросил я.

– Ты не слишком-то любознателен. Мы это наверстаем, но не сейчас. – Холмс окинула взглядом крепкие каменные подоконники на первом и втором этажах и принялась развязывать шнурки на ботинках.

– Засунь их в мой рюкзак, ладно? – сказала она, ставя ногу в носке на подоконник. – Свои тоже. И надень перчатки. Отпечатков быть не должно. Давай быстрее, кто-нибудь может открыть занавески. Хорошо, что его сосед на соревнованиях по регби.

– А ты точно знаешь, где их комната? – спросил я.

Она бросила на меня такой взгляд, будто я спросил, крутится ли Земля вокруг Солнца. – Ватсон, просто помоги мне забраться.

Я сцепил руки, чтобы Шарлотта могла поставить ногу, и через мгновение она уже карабкалась по плетям плюща к окну Добсона на втором этаже. Ухватившись одной рукой за подоконник, она вытащила из кармана кусок проволоки, согнула один конец зубами и получила крюк. Я не видел, что происходило дальше, но слышал, как она что-то напевает себе под нос. Было похоже на марш Сузы.

– Ну да, – прошептал я. – Мы встретились, когда ты шла именно что в лабораторию, ага.

– Заткнись, Ватсон. – Легкая возня, щелчок – и окно открылось. Холмс грациозно, словно танцуя, проскользнула внутрь.

И тут же высунулась в окно.

– Ты идешь?

Я выругался. Громко.

К счастью, я был в хорошей форме – хоть какая-то польза от этого регби. К тому же сантиметров на пятнадцать выше Шарлотты, так что на ветки плюща смог забраться сам. Когда я оказался в комнате Добсона, Холмс рассеянно похлопала меня по плечу; исследование местности уже шло полным ходом.

Обстановка здесь царила типичная для Миченера: черно-белый постер с двумя целующимися девушками и пол, заваленный грязной одеждой. На половине Рэндалла был такой же бардак, но он хотя бы кровать заправил. Простыни на кровати Добсона были скомканы, матрас торчал наружу. Тело, должно быть, увезли в морг.

На прикроватном столике стояло фото в рамке – Добсон, судя по сходству, с сестрой. Оба наклонились к объективу камеры, широко улыбаясь. Я почувствовал укол совести.