Стоявший за спиной у матери Джейк скорчил рожу, которую заметила только секретарь и подмигнула ему.

Кабинет выглядел более формально, чем холл, здесь были только стол, стул, койка для процедур и лоток с иглами и антисептиком. Но его окна выходили на солнечную сторону, и комната была заполнена прозрачным лимонным светом.

– Ну, Джейк, когда же мы с тобой последний раз виделись? – Эйдан Шарп заглянул в свои записи: – Почти восемнадцать месяцев. И тогда боли в горле прекратились?

– Потребовалось всего две процедуры, – сказала Дженни. – У него все было так хорошо.

– Но теперь они вернулись, и вы говорили, миссис Спуррье, что вас еще что-то беспокоит?

Мальчик сидел, уткнувшись в ковер, и болтал ногами.

– Не волнуйся, Джейк, я прекрасно понимаю, как это противно, когда люди говорят о тебе не с тобой, и ты обязательно расскажешь мне, как себя чувствуешь, через минутку. Но, боюсь, у всех мам есть особое свойство знать о тебе что-то, чего ты сам не знаешь.

Он подробно записал все, что Дженни Спуррье сообщила ему об утомляемости Джейка, о ячмене на глазу, о больном горле и о сегодняшнем головокружении.

– Хорошо, Джейк, поменяйся с мамой местами, пожалуйста… Мне нужно взглянуть на тебя при хорошем освещении. Отлично. Давай сначала посмотрим горло.

Он достал из упаковки стерильную лопаточку и нажал на язык Джейка, потом проверил его глаза и завершил осмотр тщательным изучением обоих ушей.

– Ты говоришь, что сильно устаешь, а можешь рассказать поподробнее? Ты засиживался допоздна с книжкой или за компьютером? Не высыпался? Ничего страшного, если так, это не преступление.

– Я не могу подолгу не спать.

– Ты устаешь в течение дня?

– Да.

– Играешь? Ты же вроде футболист, я слышал.

– Я не могу быстро бегать, я слишком устаю.

– Ты чувствуешь удушье – ну, тебе трудно дышать, – когда ты бегаешь?

– Нет.

– У тебя есть боли в ногах после игры?

– Он часто жалуется, что у него болят ноги, даже если не играл, – сказала Дженни.

– Ладно, Джейк, сними верхнюю одежду и футболку, и оставь только трусы. Потом ляг на койку. Я хочу тщательнее тебя осмотреть.

Джейк лег и стал наблюдать, как солнце рисует на потолке яркие диски, когда отражается от металлического ободка лампы. Его ноги и сейчас болели, и он подумал, что если бы мистер Шарп сейчас замолчал, то он бы заснул прямо здесь на много-много часов.

– На тебя никто не налетал, Джейк?

– Нет.

Иглотерапевт пощупал лодыжки Джейка и потом осторожно потрогал ноги выше.

– Грубая игра?

– Нет, они просто так появились.

– Есть еще синяки типа этих?

– У меня был один на руке, но, кажется, сейчас его уже нет, – он посмотрел на нужное место и увидел, что там появился новый синяк, еще больше первого.

– Понятно. Была ли кровь из носа в последнее время?

– Нет.

– Была, ты помнишь, – сказала его мама, – неделю или две назад ты позвал меня посреди ночи? Я подумала, что он, наверное, ворочался в кровати и случайно ударился о тумбочку. Я полдюжины носовых платков вымочила в холодной воде и приложила к его носу, пока кровь не остановилась.

– С того времени еще было такое? В школе?

– Нет.

Вообще-то было, но Джейку уже надоел этот допрос, и он решил прибегнуть к стратегии Джеймса Бонда и не выдавать информацию под пытками.

– Хорошо, Джейк, теперь можешь одеваться, а потом просто подожди, пожалуйста, немножко снаружи, пока мы с мамой обсудим скучную часть. Миссис Купер может принести холодный апельсиновый сок, если хочешь пить.

– Вы не будете втыкать в меня иголки?

– Сегодня нет.

– Да-а-а-а.

Джейк схватил свои брюки и футболку и кое-как их натянул, засунул остальные вещи под мышку и выскочил из кабинета, пока мистер Шарп не передумал.