– Да я вообще тот еще извращенец и садист, – и затыкает меня поцелуем, а я послушно отвечаю, впуская его язык в свой рот, а его пальцы – в свои волосы, которые он буквально сжимает прядями в кулаки.

Этот мужчина и вправду кажется опасным – но ровно настолько, чтобы испытывать возбуждение от покалывающего внизу живота первобытного, животного страха, а не захлебываться ужасом. Сердце бьется в грудной клетке громко и глухо, словно ударяется о ребра, но я решаю последовать данному мне совету и просто довериться. Выбора-то у меня все равно уже нет: я привязана. И я сама позволила сделать это со мной.

Его руки скользят по телу так, как никогда и ничьи. Я позволяла своим ухажерам не слишком много, даже если они были симпатичными. Теперь я отчетливо понимаю причину: я просто не хотела их. С этим мужчиной все иначе. Я плавлюсь от его прикосновений, забывая о том, что мы едва знакомы, что я девственница, что мы посреди улицы, и хотя на дворе ночь, нас все равно могут увидеть случайные прохожие…

Связанные руки очень мешают, мне так хочется обнять его, обхватить на талию или плечи, положить ладони на теплое лицо, почувствовать кончиками пальцев волоски щетины, зарыться в короткий ершик на голове… Но он повторяет:

– Нельзя… Иначе я выебу тебя на месте.

А я не то чтобы против, но понимаю: и вправду нельзя. А потому позволяю ему забираться горячими ладонями под ткань платья, ласкать грудь, сжимать и выкручивать вставшие от возбуждения соски, вести ловкими нежными пальцами по бокам и животу, сминать бедра, сдвигать резинку нижнего белья и растирать набухший клитор. Его палец всего на одну фалангу погружается в мокрое влагалище, и я почти повисаю на ограде, запрокидывая голову и не сдерживая стона. Ремень больно впивается в запястья, а Максим зажимает мне рот ладонью:

– Тшшш, – и, осторожно раскачиваюсь, входит еще глубже. – Старайся дышать глубоко и ровно, ладно? – я киваю, и он убирает руку. Я делаю глубокий вдох – и ощущения сразу обостряются.

– О боже, – шепчу я тихо, понимая, что ноги подкашиваются: не это ли истинная причина того, что он привязал меня?

– Ты такая узкая изнутри, – сообщает мужчина, и по его глазам я понимаю: ему это нравится, его это чертовски заводит. – Мужчины вообще прикасались к тебе… там?

– Нет, – лепечу я в ответ.

– Ммм… – он сам делает глубокий вдох, видимо, чтобы сдержаться. – Ты даже не представляешь, как сильно я хочу тебя.

Я молча мотаю головой, не зная, что ответить, потому что во мне борются два противоположных желания. Одно – отказать ему, ведь мне так хочется влюбиться. Второе – позволить ему все. Что может быть лучше, чем внимательный и опытный первый мужчина? У Максима явно нет проблем ни с тем, ни с другим… В конце концов, я выдаю:

– Сделай это.

– Что? – он морщится.

– Только не здесь, пожалуйста…

– Конечно, не здесь, – он кивает, быстро сообразив, о чем речь. – Я отвезу тебя к себе домой…

Ответить я не успеваю, потому что в нескольких метрах от нас, на проезжей части, из-за угла выруливает полицейская машина, и голос произносит в микрофон:

– Граждане, отойдите от ограды с поднятыми руками. Вы нарушили правила поведения в общественном месте.

Пока я осоловело пытаюсь рассмотреть что-то за ярким светом полицейских фар, Максим быстро отвязывает мои руки и хватает меня за ладонь:

– Бежим!

В ночном баре с лэптопом и записной книжкой я смотрелся по меньшей мере странновато, хотя это не помешало двум официанткам подкатить ко мне, а мне самому – подкатить к очаровательно-смущенной, розовощекой имениннице за соседним столиком. Она отмечала свое восемнадцатилетие в компании подруг, и те без всякого стеснения дали окружающим понять: малышка – девственница. Чертовски редкое в наше время явление, даже для такого юного возраста. В наш клуб обычно приходили барышни постарше, но только-только переступившие порог совершеннолетия тоже попадались: девственниц даже среди них я не встречал. Может, мне просто не фартило? Зато сегодня подфартило по полной программе: малышка не только позволила угостить ее коктейлем и оплатить счет, но и разрешила проводить себя до дома. А там уже – дело техники. Для профессионального соблазнителя окрутить юную неопытную девчонку – дело нескольких минут. И вот она уже добровольно привязана к металлической ограде парка, смотрит глаза в глаза, дрожит от страха и возбуждения и истекает густой пахучей влагой прямо в мою горячую ладонь.