– Кричи... Не держи это в себе... Дай себе свободу...

Его хриплый горячий голос возле уха сводит с ума еще сильнее, и я послушно кричу, захлебываясь собственным голосом и раскаленным до предела воздухом между нами. Все вокруг меркнет, перед глазами пляшут искры. Весь мир сосредотачивается на жарких толчках между моих бедер. От этого словно зависит моя жизнь. Не в силах сопротивляться природе, я уже сама двигаюсь ему навстречу, насаживаясь на мокрый от моей смазки член, его мошонка шлепает о мою задницу, а я цепляюсь крепче и прошу еще:

– Пожалуйста! Господи, пожалуйста!

– Не господи, а господин, – шутит он на ухо, но я не придаю этому значения, запрокидывая голову и изнывая от переполняющих тело ощущений. Кто бы мог подумать, что первый секс может быть таким... таким невыносимо прекрасным. В какой-то момент мне кажется, что я просто больше не выдержу. Взорвусь. Умру. Это настолько хорошо, что уже почти больно. Я задыхаюсь, обнимая мужчину руками и ногами, словно он может спасти меня, словно это не он – виновник моего нестерпимого зуда.

Наконец я выгибаюсь под ним и замираю с немым криком на губах, позволяя ему вонзиться в меня еще парой толчков и кончить следом... Это мой второй оргазм за ночь. Это ни с чем не спутаешь. И это охуенно.

Пока я смущенно прикрываюсь простыней, Максим, совершенно не стесняясь своей наготы, приносит мне стакан воды и присаживается на край постели.

– Спасибо, – киваю я, протягивая руку, но мужчина одергивает стакан. Я смотрю на него непонимающим взглядом. Он улыбается:

– Пей из моих рук.

– Ты... извращенец, – я чувствую, что краснею, хотя куда уж там: я и так только что кончила под ним два раза.

– Ты даже не представляешь, насколько.

– Неужели? – спрашиваю я неожиданно игриво. – Ты привязывал меня к парковой ограде посреди улицы, этого мало?

– Это вообще ерунда, – фыркает он.

– Ты можешь больше? – я улыбаюсь.

– Разумеется.

– Покажешь?

Он смеется, а потом качает головой:

– Сначала пей.

Я тянусь к стакану, и он чуть наклоняет его, чтобы мне было удобнее. Я делаю несколько жадных глотков: после стонов и криков в горле здорово пересохло. Потом вытираю губы тыльной стороной ладони.

– Напилась? – спрашивает мужчина. – В стакане еще полно воды.

– Ну... да... – с сомнением произношу я, не понимая, чего он от меня хочет. Мужчина кивает:

– Окей, – и неожиданно плескает на меня из стакана: на шею и прикрытую тканью грудь. Под мокрой простыней тут же проступают соски, и он заваливает меня на постель, рыча и вгрызаясь в это место, высасывая воду из ткани, а заодно и хватая губами и зубами мою грудь. Я смеюсь, то ли отталкивая его, то ли обнимая, а он выливает остатки воды между моих бедер и точно так же, через ткань, припадает к моему клитору, терзая губами. Я почти инстинктивно раздвигаю ноги, впиваясь пальцами в его волосы:

– Теперь ты покажешь мне, какой ты извращенец? – бормочу я, и тогда он неожиданно отстраняется, вставая и протягивая мне руку:

– Идем. Я покажу это тебе в другом месте.

– Почему не здесь? – напрягаюсь я.

– Потому что. Доверься. Ты уже сделала это сегодня – тебе понравилось, так что бояться нечего.

Я выдыхаю и послушно протягиваю ему руку. Он помогает мне подняться с постели, и я оборачиваюсь в простыню, чувствуя, что почему-то начинаю немного зябнуть. Он выходит из спальни, я иду следом. Мы оказываемся возле двери с кодовым замком. Мужчина быстро набирает код и распахивает дверь, за которой – темнота.

– Входи.

– Но...

– Входи, – повторяет он твердо.

Я переступаю порог, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь. Максим входит следом, я слышу, как щелкает кодовый замок. Потом включается свет, и я зажимаю рот ладонями, чтобы не закричать.