Серега сидит на прикупе. Встает и отходит к девице. Мы с Михалычем вистуем, пытаемся поймать Валентина Ильича. Серега о чем-то разговаривает с девицей. Это меня отвлекает, и я, вместо того чтобы прорезать масть, хожу с короля. Это вызывает недовольство Михалыча. Девчонка по-прежнему безучастно стоит, прислонившись к стене. Серега подходит к столу, наливает в стакан вина и относит ей. Я, к удовольствию Ильича, получаю сорок в гору. Быстро тасую карты, раздаю и зову Серегу. Тот нехотя возвращается.

– Черт! Катька с ребятами дома, – с досадой говорит он. – Может, к Аньке пригласить? Классная девчонка!

– Может, ты спятил? – отвечаю я. – И как только Катя выносит твои художества?

– Я их всех содержу! – хохочет Серега. – Неужели этого мало?

– Ты же не хотел рисковать, – заявляю ему свои права. Лучше сразу поставить все точки над "i".

Михалыч с Ильичем расписывают пулю. Я, кажется, в нуле. Подхожу к девице. Она уютно прикорнула у батареи. Спрашиваю:

– Тебя как зовут?

– Эн…

– Выпустить на улицу?

– Нет…

– Можешь пойти ко мне. Приведешь себя в порядок, умоешься.

Возвращаюсь к игрокам. Оказывается, даже выиграл пять вистов. Складываю кресло. Медленно иду к себе. Эн плетется сзади. Щелкаю замками. Входим.

– Располагайся… – приглашаю ее в комнату. Сам иду в ванную. Чудо – есть теплая вода!

Кричу:

– Тебе повезло! Иди быстро сюда! Можешь принять душ!

Девица молча появляется. Подозреваю, что это та самая "подсадная", которая тогда выманила Серегу… А может быть, и нет. Выхожу из ванной. Она прикрывает дверь, но не запирается. Не исключено, что они хотели пробраться в дом и для этого устроили инсценировку с дракой. Хотя, если это те же самые, зачем надо было тогда глушить Серегу?.. Слышен шум льющейся воды. Хочется спать. Около шести часов утра. Сажусь на диван и начинаю дремать. Кажется, Серега – физик. Пару раз его проверял. На крючки не клюет. Зачем-то изображает из себя простолюдина. Может быть, он связан со спецслужбами? Решил пока отсидеться?..

Появляется Эн. В моем халате. Хотя я ей его не предлагал. Она оказывается еще лучше.

– Эн – это буква или имя на английский манер?

– Дай сигарету, – просит она. – И выпить, если есть… У Брейгеля – зима, каток, крошечные фигурки… Кто они нам? Эн, Ка, Тэ… Не будешь же выяснять.

– С удовольствием бы выяснил, – не соглашаюсь я.

"Так… Значит, они уже обживают и этот культурный пласт. Грабят, убивают и при этом еще философствуют… Ничего не скажешь!"

– Тогда играла роль подсадной утки. А теперь более серьезное задание: троянский конь?

– Утка, конь… – укоризненно говорит она. – Скоро дойдешь до бурундука! У тебя что, нет курева?

– Не курю… Водку будешь? Другого ничего нет.

– Буду, конечно, буду… Немножко.

Наливаю на дно стаканчика. Протягиваю ей.

– Часы хороши! – кивает она на стенку. – Умели раньше делать вещи. На маятнике стрела разделяет две буквы. Что они имели в виду? Стрела – символ времени? Часовая стрелка? Или же боевая, лучная стрела?

– Это помогает грабить, убивать, насиловать? – интересуюсь я.

– Ну, кого я буду насиловать, помилуй! – смеется она, слегка захмелев. – Ты на кого-то похож. Не пойму, на кого… У тебя есть йод или зеленка?

Она отодвигает воротник халата. Видна большая глубокая ссадина. Мажу ее йодом. Эн кричит от боли, слезы текут по ее лицу.

– Разве у троянского коня… уж, скорее, кобылицы может быть такая рана? – жалобно спрашивает она.

– Не знаю… – в замешательстве дую на ссадину, касаюсь губами нежной кожи…

2. Не родной

Валентин Ильич отчаянно сражается с Серегой, у того железная семерная, и он может оставить Ильича без виста. Мы отходим с Михалычем в сторону.