С учетом контекста я советую ей не принимать это всерьез.

Дома, когда я уже засыпаю, звонит телефон. Это Амбра.

– Послушай: когда ты ушла, я застала его в спальне Леа, он сидел и что-то писал. Я спросила его, время ли сейчас для письма, а он ответил: Время для письма тебе, и спросил, где моя сумочка. Я показала ему и вышла, потому что почувствовала, как заливаюсь краской. В такси я открыла сумочку – и правда, там лежал конверт с запиской. Зачитываю: Поскольку эффект алкоголя идет на убыль, я уже в состоянии утверждать, что мое объяснение в любви (сильное слово, но эквивалента нет) не было шуткой. У меня нет другого выхода, кроме как оставить тебе мой номер телефона. 0147201216. Я не буду в обиде, если ты его наберешь. И пойму, если не вправе надеяться на взаимность. Еще раз браво. Франсуа.

– Вау! Вот уж у кого нет проблем с общением…

– Ладно, согласна. Но что ты об этом думаешь?

– Да как сказать. Довольно ярко. На мой взгляд, немного помпезно для первого контакта.

– На мой, тоже, что делать, ума не приложу.

– Он тебе нравится?

– Наверно… Теперь я уже не знаю.

– Ладно, ложись спать, завтра будет видно.

Я перезваниваю ей наутро.

– Как спалось?

– Ничего, только видела странный сон, будто ругаюсь со служащей «Франс Телеком»… Я перечитала записку, и чутье подсказывает мне, что надо быть осторожной. Мужчины, изъясняющиеся на архаичном языке, либо рэперы, либо двинутые, а Франсуа не рэпер. В общем, я позвонила Леа, она сказала, мол, действуй, в конце концов, он мне нравится, и почему бы не попытаться.

– Так давай.

– Знаешь что? У меня мандраж! Ничего, если я зайду после работы и позвоню ему от тебя?

– Пожалуйста.

Как договорились, она приходит ко мне в конце дня и бросается к телефону.

– Надо спешить, я не хочу застать его, лучше оставлю сообщение.

Действительно срабатывает автоответчик. Она включает громкую связь, и мы слышим странный текст:

Малый Ларусс[2], страница 39: ископаемая смола хвойных деревьев эпохи олигоцена, произраставших на месте нынешнего Балтийского моря. Встречается в виде твердых хрупких кусков, более или менее прозрачных, желтого или красноватого цвета.

Я ничего не понимаю. Амбра вешает трубку и заливается краской.

– С ума сойти, это же определение моего имени[3]…

– А! Ну да…

– Дай-ка мне словарь, проверим.

– Не стоит, и так все ясно.

– Я знаю, но все-таки хочу проверить.

Я приношу словарь, старый Ларусс карманного издания: «Ambre (m.) – смолистое ароматическое вещество, обладающее консистенцией воска и запахом, подобным мускусу».

– Ладно, нет смысла искать дальше, твой парень совершенно трезв и понятно, что запал.

– Что мне делать?

– Перезвони и оставь сообщение.

– Но что сказать человеку, который со мной едва знаком и меняет ради меня текст на автоответчике?

– Это же не конкурс. Будь проще.

Поколебавшись несколько секунд, она набирает номер.

Привет, это Амбра. Видишь, я тебе звоню. Ты можешь позвонить мне 0147047736. Пока.

Она вешает трубку, немного нервничая:

– Смешно, когда я хочу быть проще, становлюсь попросту банальной.

В тот же день Франсуа перезванивает ей и приглашает поужинать.

Амбра описывает мне их вечер, похожий на все первые свидания: они рассказывают друг другу о себе, пытаются сказать главное и при этом скрыть самое главное – что они думают друг о друге.

Он провожает ее до дома и заходит «еще поболтать». На дворе 2002 год, и они разговаривают. «Выпить по последней» – это вчерашний день, никто так не говорит с прошлого века.

Пылкие поцелуи. Все могло бы быть прекрасно, но, увы, она думает не о нем, а об Игоре, всегда и снова об Игоре, которого Франсуа никогда не заставит ее забыть, она это уже поняла. К счастью, Франсуа оказался джентльменом, и ей не пришлось просить его уйти – он ушел сам.