Я ополоснула руки в раковине и едва не потеряла голову от нежнейшего аромата лавандового мыла. Нет, пожалуй, я проведу эти четыре недели, не вылезая из своей комнаты и ванной – я обожала принимать ванну, а здесь было столько различных порошков и тюбиков с пеной для этой процедуры, что я бы согласилась жить прямо здесь.

Когда я тихо выскользнула из комнаты, свет за моей спиной мягко погас. Я посмотрела в конец коридора. У стены стоял столик, заваленный безделушками, над ним висела картина с пейзажем. Ничего особенного. Я развернулась и ушла к себе.

Решив, что вещи могут полежать в сумках еще часик, я вытащила только футболку и шорты – мне казалось, что та одежда, в которой я приехала, покрылась толстым слоем пыли и впитала в себя все «приятнейшие» запахи автобуса. Меня бы точно спас бодрящий душ, но я не рискнула позволить себе такую вольность в первые полчаса пребывания в этом доме.

Я никогда прежде не видела ширм в комнатах, но тут же влюбилась в этот предмет интерьера. К тому же с огромным, ничем не занавешенным окном во всю стену без нее было никак не обойтись. С обратной стороны ширмы был другой рисунок – на белом фоне коралловые круги. На второй створке, посередине, зеркало во весь рост. На стене за ширмой торчали два крючка, на полу лежал такой же мягкий коврик, а еще стоял маленький квадратный пуфик. Моё вынужденное пристанище начинало нравиться мне все больше и больше.

И в тот самый момент, когда я стянула с себя мятую зеленую блузку-кантри, расстегнула замок на юбке, которая мне слегка давила в талии, – когда на мне не осталось ничего кроме нижнего белья, кто-то зашел в комнату.

Я услышала стук двери о стену и шаги. Ширма была высокой – почти шесть футов, и мне не было видно, кто это. Может, Софи? Может, уже подошло время чая и она прибежала, чтобы позвать меня? Или мисс Уилсон? В любом случае я не могла показаться перед посетителем в таком виде. Я лихорадорочно схватила блузку и уже начала напяливать ее обратно, когда вдруг поняла, что надеваю ее изнаночной стороной наверх. Черт! Я отшвырнула бедную блузку, и она почти вылетела из щели между ширмой и полом.

Шаги стихли рядом с моим ненадежным убежищем. Затаив дыхание, я носком ноги подтянула блузку обратно к себе и тонким голосом спросила:

– Софи, это вы?

– Non, – послышался ответ.

Вот чертовы кролики – голос был мужским! Даже не совсем мужским, вернее, не совсем взрослым, но он точно не принадлежал Софи или мисс Уилсон. Надо же было так влипнуть! Я замерла, смотря в перепуганное лицо своего отражения.

– А кто вы? – спросила я, стараясь унять дрожь в голосе и одновременно поспешно натягивая на себя приготовленную футболку.

– А кто ты?

Мне не очень понравился тон говорившего, но в моем сложившемся положении это мелочь, не достойная внимания.

– Я Сара Кэмпбелл, – ответила я, с облегчением надев футболку и теперь стараясь так же быстро натянуть шорты. – Я приехала к мистеру Фригсу на каникулы.

Неожиданный посетитель молчал и начал медленно ходить взад-вперед перед ширмой. От волнения у меня долго не получалось застегнуть пуговицу на шортах, я даже чуть не прищемила пальцы замком.

– Вы не могли бы покинуть комнату? – жалобно спросила я, сжимаясь в комок каждый раз, когда шаги приближались к тонкой перегородке. – А потом я выйду к вам, и мы сможем нормально поговорить.

Послышался короткий смешок, который мне не понравился.

– Хорошо, mademoiselle Кэмпбелл. Только поторопись, иначе опоздаешь к чаю, и Софи будет ругаться на французском, как старая кошка. А я ненавижу, когда она так себя ведет.

Еще один короткий смешок и удаляющиеся шаги. Только услышав хлопок двери, я смогла выдохнуть тот воздух, который застрял в легких от внезапного вторжения. Я одернула футболку, расправила разлохмаченные волосы, положила ненужную одежду на пуфик и, решив, что теперь-то я выгляжу вполне прилично, вышла из-за ширмы. И тихо вскрикнула от неожиданности.