Вот вроде бы Стас гад – разве хорошие парни выдумывают клички малознакомым девушкам? – а другом дорожит, видно невооруженным глазом. И я это не по одному-единственному поступку поняла, просто… стоит Соломинцев, рассматривает пародию на самого себя, а я ведь понимаю, что не из-за автора рисунка любуется, а потому, что Рома карикатуру оценил. Или его так задело сравнение с тряпкой?

Я, как порядочный человек, его не трогала, до-олго не трогала, подавала пример хорошего поведения. Но в один ужасный день почти неделю спустя Стас сам решил «потрогать» меня.

– Эй, Пигалица, а тебе самой-то рисунок нравится? – поинтересовался он, подходя к моему столу и присаживаясь на соседний стул.

В руках была неизменная чашка. Такими темпами скоро при мысли о Соломинцеве я буду вспоминать об очередном Леночкином экзотическом чае. Волосы Стас вновь собрал в хвостик, зато оделся почти нормально: черная рубаха и голубые джинсы. Правда, вид расхристанный. Рукава рубахи закатаны до локтя, несколько верхних пуговиц расстегнуто, а дыры на джинсах огромные. Но к этому я почти привыкла…

Прежде чем ответить, я долго всматривалась в лицо Стаса, стараясь понять, ухмыляется он или улыбается. Так и не придя к выводам, но внутренне кипя от очередной «пигалицы» в свой адрес, я не особо дружелюбно заявила:

– Нравится, неплохая работа вышла. Но теперь понимаю, что не самая похожая.

– Почему это? – Теперь Соломинцев точно улыбнулся. А потом протянул руку и потрепал меня по макушке, испортив и так еле держащуюся укладку.

Я глубоко вздохнула. Не злись, Энжи, не злись. Все нормально. Омм… Но никакой аутотренинг не помогал. Нет, не нормально, он ведет себя со мной, как с питомцем. То пигалица, то… Соломинцев, ты нарываешься или как? Доконал!

– Сейчас покажу!

– Даже так? Хорошо, как скажешь.

Я хмуро покивала в ответ, залезла в ящик стола и долго копалась там в поисках красного маркера, а потом направилась прямиком к доске объявлений. Стас проследовал за мной, с каким-то наигранным любопытством наблюдая за каждым действием. Невольно я усмехнулась. Ничего, сейчас твое любопытство, Стасик, перерастет в искреннее удивление. Узнаешь, как наивным – и не особо – верящим в чудеса девочкам сказку портить! И настроение.

Я стянула с маркера крышку и, примерившись, подрисовала и так жуткому портрету рога, как у черта. Сразу же оглянулась, ожидая реакции Соломинцева, но удивления не было. Он лишь покачал головой, бормоча что-то себе под нос, а потом вновь потрепал меня по макушке. Я что, домашний любимец?! На меня будто ушат ледяной воды вылили. С-секундочку, что это за?..

Я нервно ощерилась, отстраняясь. В висках глухо стучало.

– И все же не похож. Даже так, – пожал плечами Соломинцев.

– Почему это? – я нахмурилась. – Как по мне, очень даже.

Господи, почему так хочется съязвить побольнее? Это неправильно, мне не за что так уж ненавидеть Соломинцева. Обычный парень, довольно мирный. Стоит просто жить спокойно, но…

– Ну ты и наглющая! – рассмеялся Стас, и раздражение вновь заклокотало в груди. – Есть желтый маркер или карандаш?

Я поджала губы, поддаваясь недовольству и делая заметку, что этому паршивцу нужно будет еще отомстить за порчу прически. Может, подпрыгнуть и отчикать ножницами чуб? Я изучающее поглядела на Стаса, прикидывая, смогу ли дотянуться – раз, зачем ему желтый – два. Так и не решив ни один из вопросов, я все же предоставила Стасу маркер из личных запасов – правда, пришлось вновь обшарить весь стол, но это уже детали. Соломинцев вцепился в маркер, как голодающий в кусок хлеба – крепко и двумя руками, будто показывая, что никому не отдаст. Не страшно, у меня еще есть.