–Таня, у тебя дочь.

–Ой, вторая мученица. Сказала Таня и потеряла сознание.

–Детское место не отходит, нужно вести в город. Сергей положил жену на тележку вместе с ребенком и повёз на станцию, бегом, глотая пыль и соленые слёзы.

Поезда здесь не останавливаются, только для роженицы притормозил скорый поезд. Женщину с ребенком погрузили. Только когда санитары несли Таню на носилках в городе Алма-Ате и на её лицо капал мелкий, холодный дождик, женщина открыла глаза. Врачи после операции сказали:

–Счастливые твои дети, им повезло, что у них такая мужественная мама.

Таня хотела назвать дочку, Наташа, но Сергей пошёл и записал её Алевтиной, в честь своей любовницы. Потому Таня не признавала это имя и звала её:

–Ляля, моя Ляля, моя доченька Ляля. Так все стали называть девочку Ляля.

Девочка росла болезненным ребенком. Как и её умерший брат, в 10 месяцев, Ляля заболела двухсторонним воспалением легких. Таня травами, примочками, выходила дочь. Ляля подрастала, уже встала на слабенькие ножки и снова заболела, её положили в больницу с мамой. Было холодно, маленькая больница отапливалась плиткой, мать согревала дочь своим телом. Но после приезда комиссии из города матерей отправили домой. Аля сильно простыла, заболела, пошло обострение. Сказали, что неизвестная болезнь, средств лечить, как и денег у родителей, нет. И ребенка отдали домой, родителям, умирать.

Таня несла дочь домой, закутав её в старенькое одеяльце. Она просто шла, не разбирая дороги, заливаясь горькими слезами:

–Ляля. Моя Ляля. Доченька моя. Милая моя доченька. Ляля. Моя Ляля. Она шла отрешенно, даже не вытирая слезы, они падали на платок, пальто, одеяльце ребенка и тут же замерзали, превращаясь в иней и маленькие льдинки.

–Что ты дочка плачешь? Что случилось? Куда ты в такой мороз несёшь ребенка? Таня рассказала пожилой женщине о своем несчастье.

–Дочка крещеная?

–Нет. И сынок у меня умер некрещёный. Не было там церкви. Свекровь знала молитвы, я её просили почитать над ребенком, но она отказалась.

–Один Господь ведает путь наш. Когда нам прийти, когда нам уйти. Пути Господние неисповедимы. По крести дочку. Если умрёт, предстанет перед Господом Ангелом. Господь не оставляет своих чад, даст ей жизнь вечную. Что сынок умер некрещёный, не твоя вина. По крести дочку. На всё воля Божья. Иди с Богом дочка.

Таня взяла младшую сестру, ей было 9 лет, и пошла с детьми, здесь была маленькая церковь.

–Батюшка, дочка умирает некрещёная, денег нет оплатить.

–Не беспокойся за деньги. Таня принесла ребёнка домой и положила бездыханное тело на кровать, пищу она уже не принимала, даже вода со рта выливалась. Вся семья села за стол ужинать, только Таня есть не могла, она только смотрела на свою любимую доченьку и вместо еды, она глотала слезы. Заметила, как муха села на бледное, как снег лицо ребёнка. Таня подошла, отмахнула от лица муху, ребёнок не реагировал. Таня встала на колени перед кроватью, положила голову к щеке дочки, обняла её маленькое, умирающее тельце.

–Ещё теплая. Какое страшное испытание для матери, когда на твоих глазах умирает её любимый ребёнок и ничего нельзя исправить. Она не знала ни одной молитвы, если бы она могла, она бы умерла вместо неё. Таня подняла голову, дочка чуть-чуть сморщилась и тихонько застонала. Таня села за стол и положила голову на руки, сын с мужем покушали и ушли в другую комнату. Таня подняла голову и посмотрела на ребенка. Аля, не поворачивая головы, скосив большие глаза, она так похудела, что одни только синие, большие глаза и остались, и заостренный носик на осунувшемся бледном лице. Она, широко раскрыв глаза, смотрела на стол. Таня взяла кусочек селёдки со стола, очистила от костей и кожицы, пока никто не видит, потому, что врачи запретили её кормить соленой пищей, сунула в маленький ротик маленький кусочек. Девочка закрыла глаза и тихонько почмокивая, долго его смаковала. Открыла глаза и снова стала смотреть на стол, Таня проделала тоже самое ещё, девочка не выплевывала пищу. Так Таня скормили ей целый кусочек, она подумала – если умрёт, так хоть не голодная, пусть лучше сытая умрёт. Девочка закрыла глаза и больше не смотрела на стол. Таня увидела, что её бледное лицо чуть-чуть порозовело, губки стали чуть-чуть отличаться от её бледной кожи и грудь стала тихонько приподниматься при дыхании. Только поздно вечером, ближе к ночи, девочка открыла глаза и тихим шёпотом сказала: