Пока я нервничала и металась из стороны в сторону, дедушка за мной наблюдал. Наконец, ему надоело моё мельтешение – и он поймал меня за руку, усадив на стул рядом с собой.
- Сядь! – строго приказал он таким командным тоном, что я тут же послушалась и замерла на стуле. И в этот самый миг во входную дверь постучали, а затем, практически без паузы, мы услышали, как дверь открылась. Раздались тяжелые шаги, и вот на пороге гостиной показался мой знакомец – Алексей Иванович, за ним маячила округлая фигура его старшего брата, за которой практически было не видать щуплого племянника.

Дедушка, в ответ на такое вторжение, медленно поднялся из кресла, в котором сидел, сложил руки на груди и сурово обозрев ворвавшуюся в дом троицу, грозно спросил:
- Чем обязан, господа?
Именно так и спросил – на русском! Он что, их знает? Или он понял, что они – исследователи?  Но как? Одеты те вроде обычно, как и все местные жители.

Я так удивилась, что даже забыла, что нужно бояться. Тем более, ни один из троих мужчин, протиснувшихся в нашу небольшую гостиную, на меня даже не взглянул.

Алексей Иванович на такое приветствие приподнял бровь:
- Коллега, полагаю?- поинтересовался он.
- В отставке, - отрезал дед.
- Что ж, тем проще, - прокомментировал ситуацию Алексей, - тогда вы должны понять, что мы здесь по служебной необходимости. Мы ищем одну девушку – молодую, лет сорока, возможно, чуть старше. Наша сотрудница. Бедняга оступилась, ударилась головой и вывалилась из портала не там, где должна была. С нами на связь она не вышла, и мы подумали, что либо она потеряла память от удара, либо с ней случилась беда. Вот и прочёсываем всю округу в поисках. Вы её не видели?
- Нет, - сухо ответил дед, - в нашей деревне за последние полгода никаких молодых женщин не объявлялось.
Пузатый брат Алексея разочарованно цокнул языком, махнул рукой своему сыну – и они покинули гостиную. Но направились, почему-то, не к входной двери, а в сторону комнат.
Алексей Иванович пояснил:
- Вы же понимаете, нам надо осмотреть дом.
Дед просто молча кивнул, продолжая буравить взглядом Алексея. Тот, если и чувствовал себя неловко, то виду не подал, хотя взгляд всё же отвёл. И посмотрел прямо на меня. Я ойкнула и сделала то, что на моём месте сделал бы каждый ребёнок: спряталась за деда. Это произошло непроизвольно, и я порадовалась естественной реакции своего детского тела. Или это я сама неосознанно искала защиты?

- Милое дитя, - скучающе промолвил Алексей, явно только для того, чтобы заполнить паузу, - родственница?
- Внучка, - коротко сообщил дед, всем своим видом показывая, что не желает поддерживать беседу.

Я же не могла понять, что происходит: почему они ищут молодую девушку, а не ребёнка? Я могу понять, что они не узнали меня, но они даже не проявили интереса! То, что они придумали нелепую историю про сотрудницу – совсем неудивительно, не правду же им рассказывать, но вот то, что они считают, что я должна быть старше – интересно. То есть, они сами не ожидали, что я настолько помолодею? И потому ищут молодую девушку, каковой я должна выглядеть здесь в своём настоящем возрасте?

Эта мысль заслуживала того, чтобы её обдумать – но уже после того, как эти трое покинут наш дом – надеюсь, что навсегда. А пока, прячась за дедушкой и цепляясь за его штанину, я судорожно вспоминала, не остались ли в моей комнате какие-то улики. Но вроде бы нет – всё должно быть в порядке. Моя комната выглядела как комната маленькой девочки: детская кроватка, комод с цветочками, в котором лежат детские же платья и кофточки. Никаких иномирных вещей и взрослых шмоток – ай да я! Неужели гроза пройдёт стороной?