Первый ролик, который попался ей на глаза, был такой. Юра с Даней заходят в магазин, Дани не видно, на нём закреплена скрытая камера, Юра маячит впереди. Они просят продать алкоголь, по контексту понятно, что время больше двадцати двух часов. Девушка азиатского происхождения с небольшим акцентом им отказывает, они начинают упрашивать, в какой-то момент предлагают заплатить в два раза больше, чем это стоит, продавщица говорит, что нельзя, но видно, что сомнения её одолевают. В итоге, когда парни говорят, что им очень надо, что у их друга день рождения и девчонки ждут, продавщица соглашается и выдаёт им бутылку коньяка, на которую указывают юные искатели правды. Цена бутылки на ценнике – семьсот рублей.

– Сколько бутылка стоит? – спрашивает Юра.

– Ну… вообще бутылка семьсот рублей стоит, – пытается девушка протянуть нить к их недавнему предложению о двойной оплате.

Юра берёт бутылку и кладёт деньги на прилавок, приговаривая:

– Вот семьсот рублей, спасибо.

Девушка не успевает прийти в себя от разочарования обманом, как ведущие начинают тыкать ей в лицо паспорт с криками:

– Попалась! Продажа алкоголя после десяти вечера, да ещё и несовершеннолетним!

Дальше они начинают пугать её тем, что всё снято на камеру, и снимают дальше её реакцию. Картинка меняется на более чёткую. Понятно, что Юра снимает на обычную камеру. Ощущение, что всё было сделано только ради фиксации испуга продавщицы. Дальше они выходят на улицу, обращаются к зрителю: «Вот так вот, друзья, так у нас соблюдается закон о продаже алкоголя. Такие продажные нерусские шлюхи нарушают российские законы. Всем удачи! Пока!»

Имея возможность расширить горизонт понимания этой ситуации от восприятия этого видео Настей до его создания, заметим, что у ребят ушло много времени на то, чтобы найти подходящую жертву. Во-первых, они сразу же выходили из магазина, когда за прилавком был мужчина. Во-вторых, они не стали выкладывать или даже как-то оформлять ситуацию, когда им продали сразу. Им было важно показать реакцию на предложение двойной цены.

В другом видео Насте представилась возможность посмотреть на драку алкашей за деньги – конёк глазаколов.

Также удача улыбнулась ей и она смогла увидеть целый репортаж о том, что правда действует на людей очень сильно, но некоторые реагируют не неё неадекватно. Вёл этот репортаж только Даня, объяснив это тем, что его друг и соведущий Юрас немного раскис от воздействия гормонов. «Привет, Настя», – махал он рукой в экран. Далее, когда пошёл ролик, она узнала Ирину квартиру и увидела, как её тёзку толстушку доводят до того, что она начинает кидаться салатом и соком. И самое интересное, конечно, было то, что у этого канала были сотни тысяч просмотров. А в комментариях встречались восторженные речи о том, как смело парни вскрывают нашу действительность.

Настя откинулась на стуле и, глядя в место соединения стены и потолка, задумалась о Юре. Он был привлекательным, остроумным, заботливым. Самое странное и подходящее для Насти, у него хорошо получалось учиться, а то, как они вместе щёлкали различные задания, вообще было чудом каким-то. Ведь отовсюду она слышала, что отношения учёбе могут только навредить, да и сама с этим была согласна, а тут всё наоборот. Но в эту секунду вспомнила его поведение на дне рождения, сегодняшний тошнотворный стэндап и его отношение к этому, его участие в этой странной современной тенденции вывести мастурбацию, разговоры о ней в раздел само собой разумеющихся вещей. И тут она терялась, ведь она тоже это делала, не часто, тем более последнее время, когда у неё был Юра, но ей это знакомо. И в то же время никогда не возникало у неё желание с кем-то это обсуждать, даже с подружками, хотя она и замечала, что более раскрепощённые её одноклассницы об этом разговаривают и даже шутят над этим. Но не все, а две-три девочки из класса, и это ей помогало думать, что она нормальная. Особенно, когда одна из веселиц-передовиц завела шутку про свои пуки и коричневые пятна на белых трусиках. В этот момент она окончательно успокоилась, что, скорее всего, это у девочек что-то не так, а не у неё. И всё же она не могла объяснить себе, почему, по её мнению, не нужно говорить об этом, почему это стоит оставить закрытой темой. Просто она так чувствовала, ей было так комфортно. А что касается тренда признать порнографию нормальным, массовым и естественным явлением, это она принять совершенно не могла. Она её не смотрела, и у неё не возникало такого желания. Некоторое время назад, когда ей было лет четырнадцать, по какой-то причине при поиске обычной житейской или учебной информации открывалось окно с самой откровенной порнухой. В первый раз она так испугалась, что выключила компьютер кнопкой «Пуск». По неизвестной причине так продолжалось некоторое время. В один из таких раз она задержала взгляд на происходящем. Но, когда она увидела взгляд, направленный в камеру, и осознала, что это всё снимает кто-то третий, ей стало душно от обиды, непонятно на что направленной. Сигнал мозга о том, что так вообще не может быть, заставил её выключить, несмотря на то, что в некотором смысле это притягивало внимание. После этого она научилась быстро закрывать подобные окна, а через какое-то время это прекратилось, ей представлялось, что, возможно, государство приняло в этом участие, ужесточив регламент размещения этих материалов в Сети. Но для неё всегда оставалось непонятным, как это вообще возможно – наличие таких фильмов в общем доступе.