В панике я глотаю воздух, перепрыгиваю через пень, продираюсь под низко нависающими ветвями и, ничего не видя, спотыкаюсь о сгнившую листву. Почва становится непозволительно мягкой и уступчивой, она издает чавканье, когда я погружаюсь слишком глубоко и могу лишь с большим усилием вытянуть свои кеды. Моя грудная клетка пыхтит, как паровоз.

– Остановись ты уже, черт тебя дери!

Да я и не могу больше ничего делать, кроме как стоять. Вдруг меня настиг страх. Почти неуловимый страх, который я не могу объяснить. И тут моя правая нога проваливается в пустоту. Только что там был еще толстый слой мха, и в следующий момент там уже ничего не осталось, кроме сырости, – почва просто в какой-то момент исчезла.

Я лечу вперед, что-то царапает мое лицо, затем сильно ударяюсь о землю правым бедром. Колющая боль пронзает мне запястье, а мое лицо горит от веток, царапающих кожу. Застонав, я пытаюсь встать, но моя правая рука совершенно бесполезна. Застонав от боли, я падаю обратно в мокрый мох.

– Эй, что там у тебя случилось?

Ашер наклоняется надо мной. Я вижу протянутую руку и раздраженно сдвинутые брови.

– Уходи, – кричу я ему. У меня сработал какой-то странный рефлекс в качестве самозащиты: словно на автомате я подхожу к Ашеру и пинаю его по голени, затем удивленное восклицание заставляет меня вздрогнуть.

– Черт возьми, Айви, что за фигня?

Он потирает ладонью то место, по которому пришелся мой удар, и ошеломленно смотрит мне в глаза.

Моя паника полностью рассеивается, и теперь я не знаю, что вообще такое на меня напало.

– Прости, ладно? Я это не специально, ты напугал меня. Зачем ты вообще бежал за мной?

Мой голос звучит хрипло, потому что мне едва хватает воздуха, да и к тому же все это звучит глупо.

– Может быть, потому, что я хотел помешать тебе переломать себе ноги при твоем темпе бега? Это тебе не центральный парк.

Он тоже запыхался – это факт, который лишь немного успокаивает меня. Он думает, что я слишком глупа, чтобы самостоятельно справиться с пробежкой?

– Спасибо, – задыхаюсь я. – Я бегаю с тех пор, как мне исполнилось двенадцать месяцев. Так что опасности не было. Если бы ты не преследовал меня, я бы не бежала галопом и не упала бы.

– Я не преследовал тебя, черт возьми. Я просто хотел помешать тебе бежать по топкой местности, а ты сразу даешь деру, как будто за тобой гонится серийный убийца. Что за фигня? Да в чем твоя проблема? Ты же знаешь остров. Это болото! Еще несколько метров, и ты бы выбежала прямо в береговой откос. Там огромные камни. – он разводит руками. – Ты могла сломать себе шею.

Я вздрагиваю, потому что внезапно осознаю, как глупо я себя вела и что Ашер совершенно прав. Берег так близко, что я слышу, как вода неторопливо бьется о скалы. Во мне как будто перегорел какой-то предохранитель.

– Извини. Я… без понятия… дикие утки взлетели, и меня вдруг охватила паника. – Я хватаюсь за правое запястье, которое жжет так, как будто кто-то вонзил в него раскаленную иглу. – Кажется, я действительно что-то сломала. – слезы застилают мне глаза.

Ашер встает передо мной на колени.

– Дай посмотреть.

– Ты теперь у нас врач или кто? – фыркаю я на него и резко вздыхаю, когда он хватает меня за руку таким образом, что я не могу его оттолкнуть. – Ты делаешь мне больно.

Не реагируя на мои ругательства, Ашер ощупывает то место, где учащается мой пульс. На удивление осторожно его кончики пальцев водят по тыльной стороне моей руки, затем Ашер поворачивает мой сустав во все стороны.

– Ау.

– Это не перелом. Просто вывих.

Он помогает мне подняться на ноги. Я хочу сделать шаг назад, чтобы не врезаться в его голую грудь, но мое бедро адски болит и заставляет меня падать вперед, словно мокрый мешок.