Ты стала стимулом, незримой целью всё изменить. Видишь? Изменил же! Правда внутри остался почти тем же.

Всё звонишь кому-то, объясняешься, назначаешь встречу за встречей, даже не замечая, что позади тебя сижу я. Совсем близко. Настолько, что раз от раза усмиряю тяжёлое дыхание, молящее о тебе. Прямо здесь. Прямо сейчас.

А ты? Обожглась со мной. Выбрала мужи…дака поспокойнее? Ну, и как он? Отлично чужих баб имеет? Понравилось?

Правильно. Он же уравновешенный, спокойный, из семьи порядочной, полноценной. Братик твой так из него вообще конфетку сделал.

Эдичка же не таскал тебя по притонам (Ну, извини, я там вырос. Это не ваша чёртова вилла), не знакомил с матерью-алкоголичкой, не представлял друзьям-нарикам, ныне почившим, не садил тебя за руль семь раз заглохнувшего ведра, не шнырял под твоими ножками, не… да дохрена «не». Правильно, по мне ревела уголовка, что я мог тебе дать? Ни-че-го.

Твоя тонюсенькая душевная организация не захотела принимать меня такого в свой круг. Ты ж у нас девочка правильная, творческая, наивненькая, добренькая. Тебя до слёз довести — как два пальца об асфальт.

Правильно, да кто бы захотел, когда тебя прижимают гайцы красивым личиком к пыльному капоту девятки и уверяют, что хахаль твой её спёр? Как там тебя тот урод в пагонах назвал? Подстилкой малолетней? Сестра потом заколебалась бегать и доказывать, что я не "оказывал сопротивление при аресте". Ух, романтика!

А я эту раздолбайку купил, кстати, на впервые отложенные. Ради тебя, блин... Но всем всё равно. Всем всё равно..

Прощай универ, привет разбирательство, доказывай, Ромка, что не олень и взять с тебя нечего. Хорошо, конечно, бывший владелец тогда развел, а потом подал в угон этой колымаги.

Дожидаться не стала. Оправдываться не захотел. Результат? Пока я копаюсь в отходах, улетаешь августовским вечером восвояси, а я... а я ухожу сентябрьским призывом.

Романтика. Чёртова романтика.

Ладно, ерунда это все. Давно пережито.

Наконец перестала щебетать и встала со стула. Проследил за тобой, как ты мило дернулась, стоило только развернуться.

Ну, как тебе вид? Смотрю глазами побитого щенка? Не жалко?

— Я думала, ты ушел.

— Нет, как видишь.

— Мне... надо здесь все приготовить и Тори скоро забирать... Уходи.

— Помочь?

— Дел мало?

— Как видишь, мало.

Задумалась, посмотрела по сторонам..

— Тогда... – Начала неуверенно.

— Говори уже.

— Надо коробки в одно место переложить, освободить и создать видимость красоты и уюта.

Встал, отобрал у тебя пару салфеток, которыми вытирала свои тоненькие пальчики от моего жирного чебурека... Притягиваешь ты меня, неужели не видишь, а?

— С чего начать?

— Давай пока все манекены на дальнюю полку уберем, вешалки можно в шкаф. Ткань я сама сверну, ты только закинь её на антресоль, ладно?

Ещё щебечешь и щебечешь. Милая, красивая такая... Наконец остановилась, взглянула на меня в ожидании ответа. А, мы там о чем? Уборка?

— Принято.

Улыбнулась. Но тут же развернулась, не давая насладиться собой, и начала порхать туда-сюда.

— Что встал?

Мне не сложно, пойду помогу. Три часа спустя. Это место на самом деле стало чуть ли не блестеть. Ты засобиралась за дочерью, схватилась за телефон.

— Только не говори, что такси решила вызвать?

— На автобусе не...

Чертыхнулся.

— Я вообще-то за рулём.

— И что?

— Давай, подвезу? Ты её сюда потащишь?

Задумалась, кивнула. И как себе это представляешь? У тебя важная встреча, а рядом носится твоя маленькая копия? О, Альба, ты просто поразительна.

— Может, с ней погуляю? Долго будете здесь?

— Чтобы я потом опять дочь всю красную забирала?

Хмыкнул.

— Ну, про молоко я запомнил. Куда она там хотела? В парк? Будет ей парк. Если мне не доверяешь, можешь Лешку ко мне навязать.