Еврей один ушлый сделал нам прописку, да с работой помог. Но укатил вскоре в Израиль. И опять мы стали никто… А тут объявление увидел в газете- четырехкомнатная квартира, помощь с гражданством, недорого… Купились. Обменяли свой дом на эту квартиру и рады были, ибо младшему Крым ох, как нужен был. Астма у него… Да, только развод это… Вместо договора купли- продажи – доверенность, вместо вида на жительство, штрафы за нарушения правил пребывания на территории незалежной, мы в консульство, а там говорят нет вас, все и лети, и вы, и жена в умерших числятся…

Одиннадцать лет ада, где доказывали, что вот они мы… Сколько судов было… Доказали! Дали нам русские загранпаспорта, а тут батя тех, кто нам по доверенности квартиру отдал, с тюрьмы откинулся и права качать. Первом нас, москалей, под зад с Крыма… Мы в Москву правду искать! Да только нет ее в этом мире. Дети в общагах, жена в доме престарелых… На работу то старше пятидесяти практически не берут. Вот и зарабатываю, хоть на однушку… Вот так, брат! А Рустам он и поит, и кормит, и лань берет, чтоб никто меня здесь не трогал…

Да, мы вообще живем тут по понятиям. А их устанавливают те у кого власть и деньги- дополнил второй подошедший бомж, что гораздо моложе и также присев еа лавочку поведал свою историю:

Я из Брянска приехал и сразу охранником в Викторию устроился… Дали мне зарплатную карту и говорят: Она у тебя с овердрафтом… Мне б разобраться, что за хрень такая, а я грешным делом подумал, что это возрат с покупок и смотрю денег на ней на десять тысяч больше, чем у других… Оказалось кредит это… А тут меня с работы турнули… А на другую, а не берут… Кредит непогашенный. И вот брал 10, а должен тридцать… Вот и собираю! А кредит этот никак не уменьшается. Пока десять отдам, процент на двадцать опять набежал. Вот, а Рустам то и заплатил его за меня… Теперь ему отдаю, но процент, мужик, пожизненный.

Выслушавший собеседников до конца и опьяневший от их перегара Антон двинулся к своей остановке и нос к носу повстречался с той самой цыганочкой. Та вытаращила свои глазенки и смачно плюнула ему в лицо.

Ты, что делаешь, стерва? – заорал проходящий рядом солидный мужчина. А ты, чего, тютя, не можешь ей в рожу съездить? – тут же он же обратился к Антона. А тот утершись салфеткой ответил: А с женщинами, а уж тем более с малолетками не дерусь.

Ну, я дерусь! – заорал мужик и побежал за цыганкой. Антон хотел вмешаться, но видя, как быстро улепетывает малолетка и как грузно бежит мужик, усмехнулся и сел в свою маршрутку.

Дома Антона ждал неожиданный и весьма неприятный сюрприз. Не жены Люды, не малыша Пашки дома не было, а на столе лежала записка: Твой директор и моя первая любовь, Игорь позвонил мне и рассказал какая ты- сволочь. Тебе не важна семья, важнее принципы. Вместо того, чтобы объяснить, где ты шлялся целый час и почему опоздал, ты назвал начальника самодуром и ушел… Я ухожу тоже. Сына больше не увидишь… В доме из за твоих принципов нечего кушать. С Игорем я буду счастлива и никто не назовет меня транжиркой, как это любит делать твоя мама…

Антону стало не по себе. Он вдруг вспомнил вопли цыганки, когда находился в патрульной машине, орущего на него Игоря и откровения бомжей.

И он запел странные слова на мотив Виновата ли я

Сум кур быля ми то…

Сум кур быля ми то

Сум кур быля ми то кашанбур…

Запел и подумал, что вероятно сходит с ума. Открыв холодильник, что ломился от изобилия, он достал начатую бутылку коньяка, лимон и пучок какой то малоизвестной ему зелени, что никогда не видел в своем магазине, но что была очень любима его женой вегетарианкой.