– Ты замерзнешь.

Поверх свитера у него было только пальто, еще более тонкое и стильное, чем мое. Не самая подходящая одежда для ночных прогулок зимой.

– Вряд ли, – усмехнулся Сандр, вставая. Он был высоким, темным и каким-то… готическим. В архитектурном смысле этого слова.

Зря я об этом подумала. Потому что готика давно стала моей страстью. Все свои работы в институте я посвящала тому, чтобы найти ее следы в современной архитектуре, все мои проекты, так или иначе, носили в себе ее черты. И вот теперь передо мной стоял человек, абсолютно точно воплощающий в себе основополагающие принципы готической архитектуры. И это открытие оказалось таким мощным эстетическим откровением, что я так и замерла на месте, совершенно забыв, что мне нужно попрощаться и запереть за ним дверь.

Готический собор смотрел на меня из-под недосягаемой высоты своих стрельчатых сводов.

То, что случилось потом, было совершенно диким в контексте всей моей предыдущей жизни. Но достаточно логичным – в контексте этого дикого вечера.

***

Свою интимную жизнь я начала с основательностью и продуманностью, свойственной большинству моих поступков. Мне казалось правильным, что по достижении шестнадцати или семнадцати лет девушка должна приобрести некоторый сексуальный опыт, чтобы потом, встретив любовь своей жизни, не испортить все непросвещенностью в самых главных вопросах. Опыт был успешно приобретен, и, как почти любой первый опыт в этой области, оставил воспоминания в основном неловкие и не очень приятные. Поставив таким образом галочку в соответствующей графе личных свершений, я на время отложила в сторону сексуальный вопрос, бросив весь пыл юности на поступление в институт и последующую учебу в нем. Когда мы стали встречаться с Мишей, точнее, когда он стал встречать меня у МАРХИ и провожать до дома, с редкими заходами к нему на чай, мне очень импонировала наша тактика серьезных отношений. Я не очень понимала, зачем обязательно нужно раздеваться, пыхтеть, стонать и притворяться довольными. Во-первых, эта галочка у меня, вроде как, уже имелась. Во-вторых, оно все как-то не соответствовало нашей с Мишей истории. Хотелось чего-то серьезного и красивого. Я искренне надеялась, что так тоже бывает.

На очень скромный практический опыт я нарастила достаточно приличный кусок опыта теоретического. Внимательно смотрела фильмы и вычитывала пикантные сцены в книгах, пытаясь по возможности прикинуть, что чувствуют люди в этот момент или – что чувствовала бы я на их месте. Были вещи, казавшиеся мне достаточно логичными, были и те, что вызывали у меня искреннее недоумение. Например, я не могла представить, как можно заниматься любовью на полу. Там же жестко и неудобно, думала я – и искренне сочувствовала главным героям.

Моей главной ошибкой, как выяснилось, стала попытка подойти к этому вопросу с точки зрения логики.

Оказалось, что логика вообще тут ни при чем. Оказалось, что все вопросы в жизни вообще, как то: добро и зло, хорошо и плохо, правильно и неправильно, нужно и не нужно – могут терять свое незыблемое значение. Оказалось, что это все вообще не важно. Совершенно.

В общем, много чего оказалось.

Кроме всего прочего, мне никогда бы не пришло в голову, что мужчина может так чувственно и нежно одевать женщину. Раздевать – да, конечно. Это было в рамках логики. Одевать?..

Но когда его руки застегнули молнию платья и осторожно развернули меня за плечи, мне показалось, что меня запаковали вместе со всем тем, что неожиданно рухнуло на меня. Как будто я стала ходячим сосудом, вместившим в себя все то абсолютно невместимое, что сейчас произошло. Останься я голой, я бы непременно расплескала все это, растеряла бы по частям.