– Нет, потерпи ещё чуть-чуть, – говорит с издевкой и вдруг заводит правую руку за мою спину.

Тепло мужских пальцев рисует невидимые вертикальные линии вниз по позвоночнику. Я невольно напрягаюсь, на мгновение позабыв о сути нашего разговора. Эти пальцы проникают под шорты, касаются кружевного края трусиков. Кровь под моей кожей густеет, кислород с трудом проникает в мозг. Пытаюсь вспомнить, когда в последний раз что-то подобное случалось в моей жизни? Чтобы вот так: близко, тепло, интригующе-сексуально… Его губы приоткрываются, колючие темные волоски на лице так и жаждут оставить на моей коже красные следы. Хантер наклоняется к моей шее, его горячее с ароматом мяты дыхание заводит во мне трель.

– Тебе это явно мешает, – медленно произносит Хантер, а потом резко одергивает руку и отступает на полшага назад. С наглой ухмылкой он демонстрирует мне оторванную этикетку. – Она запуталась в твоих трусиках. Только не говори, что потекла?

– У тебя не настолько умелые руки, чтобы я потекла, – отвечаю, едва сдерживая себя. Он ведь только и ждет, чтобы я влепила ему пощечину и разразилась криком. Но черта с два он дождется от меня доказательств, что его действия хоть как-то выбили меня из колеи. – На этом твое жалкое представление подошло к концу, я надеюсь? Потому что ты наводишь на меня скуку. Либо говори прямо, что тебе от меня понадобилось, либо проваливай.

Кофейные зерна в обрамлении густых черных ресниц изучают меня с той же ленью и нежеланием, как младшеклассник новую тему по математике.

– Ты язык проглотил или у тебя фетиш такой – врываться в примерочные и пялиться на девушек в безнадежном ожидании эрекции?

– Так вот, какого правило твоей жизни, – усмехается. – Лучшая защита – это нападение!

– Я придерживаюсь других правил, – поднимаю бровь. – И я вовсе не нападаю, а всего лишь констатирую. – Телефон в моей сумочке громко дребезжит, но я не спешу ответить. Выхватываю из его руки этикетку. – То, что делаешь сейчас ты, свойственно озабоченным психопатам. Выходи уже отсюда, мне нужно переодеться!

– Если так, то почему же ты не кричишь и не зовешь на помощь?

– Зачем кому-то помогать мне, если я и сама в два счета уложу тебя на лопатки? К тому же, как ты верно заметил, мы вот-вот породнимся, а это значит, что я для тебя неприкосновенна. Можно сказать, что мы с тобой некровные родственники. Точно! Мы же с тобой, как брат и сестра! Ты мой братец, Хантер Холт! – разражаюсь смехом. – Мой старший бро!

Мои слова вынуждают наглеца скрипнуть зубами. Он удостаивает меня оценивающим взглядом в легкой тени раздражения, под которым я (почему и с какой стати?!) плавлюсь, как сыр в микроволновке.

– Знаешь, а ты права, сестричка! Как я могу огорчить свою будущую мачеху, не появившись на её свадьбе, к которой она так кропотливо готовилась? Она ведь явно ждет от меня грандиозный сюрприз! – вдруг оживляется Хантер. – К тому же, нам с тобой необходимо поближе познакомиться, ведь мы все теперь станем дружной семьей! Будем вместе отмечать День Благодарения, Рождество и Пасху. Ладно, твоя взяла. Я приеду.

– Тебе там делать нечего, – смотрю на него с сомнением. – Поверь мне.

– Хорошо, что у моей сестрички есть чувство юмора, – выдает, оголив белоснежные ряды зубов. – Ненавижу скучных девушек. Эту майку тоже возьми. Под ней, как фонарики на рождественской ёлке, светятся твои соски.

Сдвинув шторку в сторону, Хантер выходит из примерочной, но снова оборачивается чтобы сказануть мне что-то эдакое на прощание:

– В следующий раз, когда мы встретимся, я буду знать не только твое имя.

Следующий раз – это уже завтра.