—Стоять. Бояться. Сюда чеши, мамина поця, —тот поворачивается и делает глубоко удивленный вид.

—Я тут не при чем!

Ага, а я прима балерина.

—Записи с камеры вот этой предоставь, — указываю на глазок над стойкой.

Но наш друг-зельегонщик оказывается тугодумом.

—Это муляж!

—Что ты мне чешешь? Муляж у вас по всему клубу, я сразу это заметил, а вот эта девочка пишет, так что давай мне записи за вчера, агась?

—Отпусти меня! — вопит парниша, чью руку я к лопаткам положил и слегка примял. Чуток.

—Неа, пока твой дружок мне запись не даст.

—У меня нет доступа к ней!

Вглядываюсь в “замаскированный” провод, ведущий под стойку. А там и коробочка…

Бросаю ксиву на стойку и выразительно изгибаю бровь.

—А так? Могу позвать друзей, чтобы мои аргументы до тебя дошли, а то как до жирафа пока что. А могу сам тебя отпиздить за то, что ты малолеткам вместе с подельниками наркоту подмешиваешь, дальше что? Уводят, трахают и обворовывают? Или что там у вас по списку? Смотри сам. Выбор тоже за тобой. Я так-то мальчик не очень хороший, люблю кулаками помахать. Но могу иногда и конструктив выдать. Например, попросить тебя больше так не делать, а то ноги оторву и затолкаю в задницу. Будешь примерно, как кузнечик. Ну как? Ферштейн?

Бармен всматривается в мое удостоверение и дрожащими руками достает из-под стойки ноут, после чего отправляет мне на почту запись с камеры за вчерашний день.

—Ну можешь же, когда хочешь, —подмигиваю, а однорукого ноунейма поднимаю со стойки.

—Снова здрасти. Повторяй за мной: я, — резко наклоняю его и прямо перед стойкой торможу, приложив помягче.

Крик разносится душераздирающий, как будто я ему кожу сдираю.

—Больше не буду, — снова рывок и почти удар о стойку, а потом мягко прикладываю его, —никому ничего подмешивать, — хлобысь, тут уже все-таки прикладываю его носопыркой о поверхность.

Потому что негоже быть падлой.

—Не буду, не буду, — почти плачет, а я довольно улыбаюсь.

Потому что как вещает наш царь-батюшка Архангельский: пропиздон — лучший учитель в мире. Коротко и ясно.

Уже в машине по времени нахожу идеальный кадр, где мы со Златовлаской во всей красе. Теперь мне бы Фроста напрячь, он у нас часто в управлении торчит, явно помочь может.

Набираю его, несмотря на детское время, он заспанным голосом мне отвечает:

—Что опять?

—Приветики, Фрост. Найди мне одного человека, пожалуйста, ты ж у нас в этом спец.

—Дай угадаю. Вчерашнюю барышню из клуба.

—Агась.

—Вы издеваетесь надо мной, или да?

—Кто вы? И че такого?

—Ничевотакова, —дразнит, а затем выдыхает и шепчет тише, словно боится кого-то разбудить. Слышу шуршание и мягкий голосок.

—Ты че там с бабой?

—Не твое дело. Присылай давай. Все пока.

Трубу бросает, а я довольный как никогда, рассматриваю фотку, которая уже улетела в мессенджер товарищу.

Красивая. И качество у камеры ничего так, можно повтыкать и полюбоваться. Огонь. Просто аааа.

Емае, а Фрост точно с бабой. Иначе какого хрена он там шепотом щебечет?

Офигеть! Я думал, он евнух. Фрост с бабой! Вот это да!

4. Глава 4 — "Давай наливай — поговорим"

ГЛАВА 4 — "Давай наливай — поговорим"

МАША

Я все еще не могу отойти от того «события» в клубе. Девчонки меня без конца и края спрашивают, как мне удалось стать той единственной на танцполе вместе с богом секса, а отмахиваюсь, сидя за кухонным столом.

Мы устроили девичник по случаю моего расставания с мудаком, потому что подруги решили меня поддержать.

Но вместо того, чтобы обсуждать что-то интересное, полночи и все утро обсуждаем чувака, который танцевал стриптиз в ночном клубе.

—Ну как он целуется? Думаешь, у него в штанах тоже ого-го?