2

Мест для машины во дворе не находилось. Пока крутился в поисках, Митя вспоминал, приходилось ли ему искать парковку после поездки в Тверь, но сам себе приказал остановиться, подозревая у себя паранойю.

Зайдя в подъезд, он с опаской взглянул на закрытые двери лифта и решил идти пешком к себе на двенадцатый этаж. Поднимался тяжело, медленно, почему-то прислушиваясь к себе.

Люба вышла из ванной, закручивая полотенце на голове, спросила:

– А где арбуз?

– Совсем забыл. Катька дома?

– Спит уже. Тут так грохотало, мне из ванной слышно было. Я ложусь, а ты как?

– Слушай, ты не помнишь, когда машину угнали, что ещё происходило в те дни?

– В смысле? – глаза жены удивленно раскрылись.

– Ну что там было ещё? Ты где была накануне и где была потом? Что делала?

– Я так не вспомню. А зачем тебе?

– Знаешь, мне кажется, события повторяются.

– О! Машину, что ли, угнали? – Люба ответила немного игриво.

– Нет, ну вообще во всяких мелочах повторяются. А, может, и машину теперь угонят. Вот я хочу разобраться, мне кажется это или нет.

– Да, – протянула супруга, – ты не зря фантастику в отпуске читал. Чего ты там читал-то?

– Фармера. Да это вообще не про то.

– Я если вспомню чего-то, скажу. Ладно, мне завтра до репетиции надо успеть прийти. Я спать пойду, – Люба чмокнула его в щеку, ещё немного покрутилась на кухне и ушла.

Митя умылся, включил телевизор и развалился на диванчике. Перебирая каналы, он нашел какой-то старый советский фильм.

– Она считает, я перечитал фантастики, – подумал он и обратил внимание, что нервно отбивает пальцами по телевизионному пульту какую-то дробь. – В отпуске, в отпуске… Так! А когда я был в отпуске? И машину у меня когда угнали?

Митя вскочил, быстрым шагом вошел в гостиную и достал из шкафа коробку, в которой беспорядочной бумажной кучей хранились семейные документы. Важные, такие как свидетельства о рождении, хранились там вперемешку с давно не нужными, такими как инструкция для пылесоса, выброшенного на помойку ещё несколько лет назад. В этой папке Митя нашел копию обращения в милицию по поводу угнанного автомобиля. Документ был датирован 29 августа 2002 года.

– Никогда не думал, что пригодится эта бумажка, – сам себе негромко сказал Митя. – Может, и правда, не надо ничего выкидывать.

Затем он подошел к той стене в коридоре, на которой висели фотографии в рамочках. На одной из них он с Любой стоял на фоне Эйфелевой башни и, кроме изображения сердечка и надписи «Paris», в левом нижнем углу он прочитал дату – 14.07.2002.

– Так, – сказал Митя, глядя на парижскую фотографию. Получалось, что сначала он два раза пропустил поворот в Твери, потом ездил в Париж, потом угнали машину. Сейчас он два раза пропустил поворот, но в отпуске он этим летом уже был, в Испании. Значит, если всё-таки ожидать повторный угон машины, то надо признать, что события не обязательно идут в строгой последовательности друг за другом. Тогда кроме поворотов ничего не остается, и он всё придумал.

Во Франции Митя был с тех пор ещё два раза, но это было гораздо позже и в систему никак не ложилось. В этом году Париж посетил Геннадий Львович, но мало ли куда и когда ездил шеф, думал Митя. Остатки вечера он посвятил бесцельному переключению каналов, отгоняя навязчивые мысли. Потом пошел спать. Спалось плохо, снилась какая-та ерунда, как бывает после выпивки. Часов в семь утра он уже почти не спал, слушая звуки пробуждающегося города. Люба, проснувшись, не завтракая выпорхнула из квартиры, и допросить ее не удалось.

ХХХ

Приехав на работу, Митя поздоровался со своими коллегами. Елена Викторовна Старкова, лет шестидесяти с лишним строгая худая женщина была бухгалтером. Она носила серые платья и аккуратные прически, из украшений на ней всегда было только золото. Впрочем, сегодня ее платье было зеленое.