– Не знаю, что у тебя там за сведения и насколько им можно доверять, но факт остается фактом: Яблочкина мне придется отстранить от работы до окончания расследования службы внутренней безопасности, и из следственной группы ты его исключишь, понял? А тебя беру на карандаш.

Федот Валерьевич развел руками:

– Ну спасибо, оставляете меня без помощника!

– Ну, пожалуйста! Вы меня на пенсию загоните, Федот Валерьевич, с такими инициативами, так и знай. С такими сотрудниками, как вы с Яблочкиным, врагов не надо, – шеф рявкнул в трубку и отключил связь.

Филиппов поставил локти на стол, пробормотал:

– Черти что…

Он потянулся и вернул связь с Рабанской, та сочувственно улыбалась:

– Что, влетело вам от начальства? – догадалась пронырливая журналистка.

Филиппов только сейчас сообразил, что именно его покоробило во время выволочки Смольского.

– Майя Марковна, – он прищурился, – а как так получилось, что Василий попал на все камеры, а вы – нет?

Девушка озадаченно открыла рот, но захлопнула его.

– Я не виновата, – на всякий случай напомнила.

– А я вас пока и не обвиняю.

– Я на всякий случай. – Она почесала подбородок. – Думаю, они зачистили записи, чтобы убрать причину, из-за которой андроид сцепился с вашим другом. А заодно и меня…

Они переглянулись, без слов понимая, что это означает. Филиппов наклонился к экрану:

– Майя, вам угрожает опасность…

Девушка фыркнула. Федот покачал головой:

– Не «пфф», а немедленно собирайте свои пожитки и дуйте в управление, я придумаю пока, что с вами делать…

В дверь постучали. Филиппов жестом остановил препирательства Майи:

– Я остался без помощника, так что вам придется работать за двоих… Все, я занят, жду вас здесь.

В кабинет заглянул щуплый старичок с внимательным и цепким взглядом.

– Разрешите, Федот Валерьевич? Радионов моя фамилия, я участковый по Северной слободе. С докладом к напарнику вашему явился, значится, Яблочкину Василию Егоровичу, исполнив в точности его поручение. Да вот не дождался его, а мне уже на участок надо прибыть, сменщика моего освободить. Можно, я уж вам доложусь?

Мужичок мялся у порога, вздыхал и виновато разводил руками. Филиппов кивнул:

– Конечно-конечно. Василия Егоровича я с утра озадачил, не вернулся он еще.

Радионов присел на край стала, ссутулился.

– Ага-ага, ясно-понятно…

– Рассказывайте… как ваше имя-отчество?

Участковый отмахнулся:

– Да какое там имя-отчество, говорю ж, участковый я, Радионов моя фамилия. Ипполит Ануфриевич. – Он приосанился. – По поручению, значится, Василия Егорыча, обошел я всех собственников и арендаторов в Северной слободе, в поисках того самого пацанчика, что мельтешил у дома профессора Вишнякова. Подомовый обход, значится, совершили. С сотрудниками охраны, все чин-чинарём.

– И что, нашли что-нибудь интересное?

– Не нашли, – участковый покачал для убедительности головой и замолчал.

Филиппов нахмурился.

– Плохо… А сами что думаете, откуда пацанчик мог появиться, куда деться?

Радионов бросил на него быстрый и внимательный взгляд, протянул:

– Брешут…

Федот Валерьевич рассмеялся от неожиданности – уж чего-чего, а вот такой откровенности он никак не ожидал, да и сам мужичок создавал впечатление какого-то сказочного персонажа от имени своего до архаичных повадок.

– Вот оно как интересно.

– Интересно, – Ипполит Ануфриевич согласно кивнул. – Никто на территорию попасть не может, там и камеры кругом, да и охрана хорошая. Ту смену, что дежурила в день убийства, я давно знаю. там парни толковые, муха мимо них не проскочит. Выходит, пацанчик местный. Только никто его прежде не видел.

– И вы?

– И я не видел. Не наш пацанчик, а ничьим еще быть не может.