– Прекратите, Майя Марковна! – Федот Валерьевич заговорил строго. – Во-первых, не имею привычки мстить, тем более женщинам, это мелочно и непорядочно. Во-вторых, я не обязан докладывать вам обо всех передвижениях, у нас с вами такого уговора не было. В-третьих, прекратите перекладывать с больной головы на здоровую, если вам не хватило такта не трепать языком глупости, нечего меня записывать в виноватые.

Аэрокар зашел в центральную часть города, показались плоские крыши высоток, окрашенных розовым закатом. Филиппов снизил скорость, залетел на верхнюю парковку жилого комплекса «Центр города». И, выключив двигатели, наконец, перевел взгляд на спутницу. Майя плакала. Филиппов закатил глаза:

– Женские слезы на меня тоже мало действуют, – заверил он: – Если слишком часто использовать оружие, у противника вырабатывается иммунитет к нему.

– Я еще не плакала при вас, – Майя всхлипнула и вытерла нос тыльной стороной.

– Зато с этой задачей прекрасно справились до вас, – Он вышел, обошел аэрокар и открыл дверцу со стороны Майи, галантно подал ей руку: – Пройдемте, я вас провожу.

Журналистка на этот раз отказалась от помощи, спрыгнула на прорезиненное полотно паркинга.

– Мне так стыдно, – прошептала она, взглянув с надеждой на Филиппова.

Тот согласно кивнул:

– Да, ситуация дурацкая. Но, смею вас заверить, при следующей встрече дед даже не вспомнит о вашей оплошности.

– Тоже не мстит женщинам? – догадалась девушка.

Филиппов закрыл аэрокар, подключил сигнализацию. Привычно скользнув взглядом по парковке, подхватив Майю под локоть и направился вместе с ней к лифтам.

– Не в этом дело. – Он улыбнулся и посмотрел куда-то мимо Майи. – Великодушие – черта людей с действительно большим сердцем, а мой дед именно такой.

Майя выдохнула с облегчением.

– Хорошо бы…

– Но это вовсе не означает, что он забудет, – Филиппов рассмеялся.

Рабанская ошарашенно уставилась на него. Она смотрела на мужчину с таким удивлением, граничащим с шоком, что тому пришлось ретироваться:

– Майя Марковна, шучу я, шучу… Мой дед – мировой дядька, светила юриспруденции с умом, которому молодежь может позавидовать, и опытом, которому завидует даже нынешний генеральный прокурор. – Они подошли к квартире Филиппова. Федот ввел код и распахнул двери перед гостьей. – Так что успокойтесь, располагайтесь. В холодильнике найдете еду. Прямо по коридору и направо – гостевая комната, в ней обнаружите все, что вам может понадобиться на первое время. Если что-то нужно из одежды, решим это завтра, хорошо?

Девушка кивнула. По взгляду, которым она оглядывала квартиру, Федот догадался – Майя не слишком обратила внимание на его слова. Поэтому повторил:

– Майя Марковна, я сейчас говорю абсолютно серьезно и прошу вас всерьез прислушаться к моим словам: никаких вызовов курьера, никаких покупок онлайн, общения с родственниками, коллегами до моего возвращения. Не забывайте, мы имеем дело с довольно технологически подкованным противником, любой ваш выход в сеть обнаружит вас. И тогда все старания по вашему спасению окажутся сведены на «нет».

Журналистка отмахнулась:

– Я понимаю, не ребенок же я.

Филиппов вздохнул: он был уверен, что первое, что сделает Рабанская, как только его аэрокар поднимется в воздух, это свяжется с редакцией. Он вытянул руку, повернул ладонь вверх:

– Раз так, то прошу передать мне ваш коммуникатор.

– Вы с ума сошли?!

– Как раз наоборот. Я верну его вам как только приеду с работы. Не думаю, что без вас за это время произойдет какая-то катастрофа… – Он сжал и снова разжал ладонь, изображая нетерпение. Прошептал настойчивее: – Майя-я…