У нее и имя прекрасное. Роу. Никаких лишних завитушек с сердечками. Три буквы, передающие суть. Ну ладно, я, наверное, еще слегка навеселе после вечеринки, с которой сбежал час назад, и завтра, познакомившись с Роу поближе, возможно, ужаснусь, но сегодня мне хочется верить в то, что она – идеальна. Что поделать, подвыпивши, я всегда превращаюсь в романтичного идеалиста.

Я встречался с кучей девчонок, и некоторые из них почти приблизились к моему идеалу. Но где-то по пути к нему всегда обнаруживался какой-то подвох. Сэди, моя бывшая из старшей школы, была так близка к совершенству, так близка… пока не переспала на выпускном с моим лучшим другом. Нехилый такой подвох, скажу вам. Надеюсь, что подвох с Роу я обнаружу не завтра. Хочется хоть какое-то время понаслаждаться.

Господи, спасибо тебе за «Фейсбук»! Обещаю на неделе сделать доброе дело, поскольку люди должны благодарить Бога за вещи поважнее изобретения миллиардера – разработчика компьютерных программ. Но в эту самую минуту я издаю благодарственный вопль во славу «Фейсбука».

Роу ничего не постит. Может, страница открыта только для друзей? Чувствую себя нелепо, посылая ей запрос в друзья. Но я уже отправил ей сообщение, подумаешь, еще чуток поднимусь по лестнице сталкерства. Жаль, что на странице скрыто ее фото. Иначе бы я не написал какой-то пигалице в Арканзас.

– Что за ухмылка? Порнушку смотришь?

А вот и Тай.

– Нет, придурок. Порнуху я смотрю на твоей постели.

Не удивляюсь, когда мне в голову летит его тетрадь. Вовремя уклоняюсь, но получаю запущенной вслед за тетрадью бейсболкой.

Для парня, передвигающегося на инвалидной коляске, мой братец излишне проворен. Тай уже почти шесть лет парализован. В Макконнелл я решил поступить частично из-за него. Он тут учится в магистратуре, по программе MBA[7]. Когда я решил играть в команде этого университета, мне пообещали, что я буду жить в общежитии в одной комнате с братом.

Тай пробуждает во мне самое лучшее. Кому-то это трудно увидеть, поскольку братец бывает резким и грубым и по отношению к девушкам еще тот засранец. Но он такой, какой есть: ни притворства, ни извинений. В тот день, когда он очнулся в больнице и врачи сказали, что он больше не сможет ходить, он спросил, что он тогда сможет делать. И с тех пор по полной вкладывается именно в эти вещи. Наверное, потому и успеваемость у него чертовски высокая.

Именно из-за него я из кожи вон лез, играя в бейсбол. Тай был лучше меня, и многие университеты хотели заполучить его, когда он был еще одиннадцатиклассником. А потом он сломал позвоночник. С тех пор бейсбол стал моей мечтой. Сначала я играл, чувствуя себя обязанным перед братом, словно в дань уважения. Но Тай хорошенько врезал мне пару-тройку раз за это, и сейчас я играю ради себя. Как и брат, я не извиняюсь за то, кем являюсь и чего хочу. И в эту самую минуту я хочу одного – побольше узнать о Роу.

– Сталкеришь девчонок? Стыд какой, чувак.

Тай своим креслом-каталкой прижимает меня к столу, так что поздно скрываться.

– Да встретил тут одну девушку, – улыбаюсь я.

– Серьезно, что ли? Мы, блин, только приехали! И кто она? Покажи, за кем мы следим.

Поворачиваю к нему ноутбук, и Тай перетаскивает его себе на колени. Усмешка брата и так нервирует, а тут он еще начинает что-то там открывать. Я тянусь за ноутом, но брат отворачивается, притиснув мою ногу к краю стола и отталкивая меня массивным предплечьем.

– Она ответила тебе, – дразнит он меня.

Врезать бы ему. Ужасно хочется узнать, что написала Роу.

– Роу, значит? Прикольно. Но ты ведь понимаешь, на кого она похожа?