Желание быть иностранкой вошло в нее вместе с итальянским языком и завладело в такой степени, что, несмотря на все препоны и преграды визовой политики, она уехала учиться в Италию, со страстью юности впитывая в себя не только живой и многогранный язык общения, но перенимая даже мимику и язык жестов – все то, что человек воспринимает от рождения и что всегда неизбежно отличает один народ от другого. Одного она только не может понять – что воспитанный русской культурой человек будет смотреть на окружающий его мир глазами русского человека и видеть его иначе, сквозь призму истории своего народа и своего рода, сквозь звучание православной молитвы, сопровождаемый благословением тех безвестных сельских священников, захороненных на забытых погостах во владимирской земле, которых в ее роду насчитывается десять поколений.

Нет, не могла она уехать без благословения своего рода, отрешившись от всего того, что создает наш жизненный фундамент, оставаясь незаметным для всех других. Но подтверждение своим предположениям я нашла неожиданно и не сразу.

Конец ознакомительного фрагмента.