В то время я очень гордилась и с радостью принимала твердость своего характера и позицию главенства сознания над материей. Когда дела шли неважно, я просто меняла ситуацию, веря, что чувства всегда у меня под контролем. Я гордо отбрасывала страхи, тоску и любые другие эмоции, которые считала бесполезными или контрпродуктивными – так было до тех пор, пока мой бывший муж не объявил, что снова намерен жениться. Хотя в душе я и была за него рада, эмоциональная реакция меня ослепила: я впала в депрессию, оказалась подавлена жизнью. Его брак превратился в символ моего одиночества. Мне стало страшно и одновременно стыдно. В результате этот страх обернулся тревогой и депрессией.

Мне и в голову не приходило, что, делая карьеру, воспитывая детей и разыскивая нового партнера, я потерплю крах и выгорю. Я думала, что все будет в порядке – в конце концов, так было всегда, – однако у моего эмоционального интеллекта имелись другие планы. Я была подавлена, замкнулась в себе. Время шло, апатия усиливалась, и однажды я просто не смогла встать с постели. Я находила убежище под одеялом, лежала в темноте, прячась от людей и повседневных требований жизни. Кровать стала единственным местом, где я чувствовала себя в безопасности.

Моя сестра – ее зовут Аманда – посоветовала сходить к психотерапевту, чтобы он помог избавиться от депрессии. Я настолько погрузилась в себя, что даже не думала о возможном расстройстве, но как только Аманда предложила обратиться за помощью, в голове все встало на свои места.

Мой новый психотерапевт посоветовала принимать «Прозак». Она диагностировала у меня ажитированную депрессию – заболевание, при котором сочетаются типичные для депрессивного синдрома признаки и симптомы тревожного расстройства, – и объяснила, что из-за стресса организму становится сложнее вырабатывать химическое вещество, называемое серотонином. Когда уровень серотонина снижается, возникает депрессия. При снятии стресса выработка серотонина увеличивается до прежнего уровня, и депрессия проходит.

«Слава богу, что существует «Прозак»!» – это единственное, о чем я могла думать. Уже через четыре недели я встала на ноги и почувствовала себя как прежде. Теперь я могу сказать наверняка: тот опыт изменил меня навсегда. Впервые я оценила силу эмоций и начала их уважать. Я поняла, что должна обращать внимание на чувства, внимательно слушать, что они сообщают, и предпринимать действия в соответствии с ощущениями. Но даже несмотря на выводы я все равно не до конца осознавала, как с ними обращаться, как их понимать и как правильно действовать.

Спустя шесть месяцев я приступила к психоаналитической психотерапии и прекратила прием препарата (1). Наличие места, где я могла поговорить о себе и своей жизни, принесло неоценимую пользу. В итоге я решила сменить приоритеты: вместо того чтобы выбирать работу по принципу оплаты, я сосредоточилась на карьере, соответствующей моим интересам, а они всегда тяготели к психологии. В итоге я получила степень магистра в области социальной работы, а потом поступила в аспирантуру, где четыре года училась на специалиста в области психоанализа.

Незадолго до начала обучения психоанализу моя подруга предложила съездить на конференцию и послушать выступление психолога, который занимался эмоциями. Диана Фоша разработала новый метод под названием ускоренная экспериенциальная (эмпирическая) динамическая психотерапия (AEDP) (2), где вместо инсайта используется подход, ориентированный на исцеление. Инсайт-ориентированная терапия, такая как психоанализ или когнитивно-поведенческая терапия (КПП), обычно направлена на работу с мыслями человека с расчетом на то, что симптомы облегчатся благодаря обретению «озарения». А вот целительный подход AEDP подразумевает изменение мозга и работу с симптомами на уровне эмоций и тела. Проще говоря, симптомы не купируются, а исчезают сами по себе. AEDP, в отличие от психоанализа, гораздо более директивна; ее методология конкретна, а результаты предсказуемо положительны.