Алексей как-то стыдливо встал с кровати и вернулся к подоконнику, облокотившись на него, подперев самого себя. По окну бегали струйки дождя. Он прижался лбом к стеклу, взгромоздив своё бремя. От рвотного позыва стали пропускаться противные слюни на губы. Он каждый раз вытирал их рукой. Стал чувствоваться привкус противных пельменей. «Конечно, они ведь переварены. Иди, свари для всей оравы целую гору пельменей. Как же там хорошо. Я бы сейчас побегал под дождем. Хочу на пруд. К воде. Блин, что так в горле горчит. Что же мне делать? Я должен ехать, что ли? Что надо делать? Дождь усилился. Надо бы в чайную сходить. Здесь она получше будет. Надо ещё сигареты не забыть купить. Стоит всё хрен знает сколько».

Алексей не понимал, откуда у него этот ворох слов. В глазах стали процеживаться слёзы. И родились другие мысли. Он смотрел на текущие капли дождя по стеклу: «Ну давай, соединяйся с другой. Ну, чего ты? Давай. Вот уже больше стала. А по дороге есть ещё две. Сможешь взять?». Алексей сжал глаза и губы так сильно, что пытался их спрятать. У него затряслась спина, и позади себя он услышал командный голос Казака: «Воды лейтенанту, живо!». Солдаты снова с грохотом повыскакивали и закопошились. Казак подошёл к Алексею со стаканом. Он положил руку ему на спину.

– Попей, брат, полегчает.

– Блядь, да она горячая! – отхлебнул Алексей.

– Конечно, они же со столовки кипяток приносят. Это тебе не полк с кулером. – сказал Казак и похлопал его по плечу. – Прости, дружище, соболезную тебе. Знаю, что ты с отцом не очень-то и ладил, но ты ведь теперь совсем без родителей.

– Это да. – вытер глаза Алексей. – Ни матери, ни отца. – задумчиво проговорил он, не веря в эти слова. – Совсем один.

– Не один, не один. – подбадривая, стал говорить друг. – Одного мы тебя не оставим. На, держи. – Казак протянул ему прямоугольную бумажку размером с тетрадный лист.

– Это что?

– Твой отпуск. На сорок пять дней выбили. Там какие-то родственники объявились, хотят его похоронить где-то под Ростовом. Они его уже каким-то образом без тебя опознали. Я думал, что ты у него единственный остался.

– Я даже не знаю, куда ехать.

– У дежурного по части спроси. Это ему вчера факс пришёл. Там вся информация должна быть. Давай, провожу тебя. Закажем тебе такси.

Алексей собрал свою небольшую сумку. Переоделся в гражданскую одежду. У него всего лишь были джинсы с белой футболкой и кеды.

Друзья зашли в дежурную часть и забрали факс для Алексея. На КПП Слава заказал такси. Они вышли на дорогу и встали в сосновом коридоре, которому не было конца. Друзья закурили. Их мысли перебивало пение птиц.

Алексей прочитал факс, а потом дал бумагу другу.

– Оксана Стародубцева… получается, твоего отца всё же опознали, и они его уже увезли.

– Получается, что так.

– Поедешь туда?

– Не знаю. Посмотрим…

– Езжай. Как бы то ни было, но ты его сын. Ты должен там присутствовать, а потом сваливай.

– Да, наверное, ты прав…

– Что за Оксана Стародубцева? Это твоя бабка? – спросил Казак.

Алексей не хотел отвечать, но Казак продолжал вопросительно смотреть.

– Да. Ну что смотришь? Ты знаешь, у моего отца было всё непросто с самого детства. – Лёша посмотрел на верхушки сосен. – Я, когда собирался на эти сборы, поговорил с ним перед отъездом. Он мне кое-что рассказал.

– И что рассказал?

– Про своё детство, про свою семью. Про дом, в котором он жил. Про то, как с матерью моей познакомился. – снова посмотрев на Славу. – Они ведь из одного посёлка.

– Да, ты рассказывал.

– Ну вот.

– Но он про Оксану тебе не рассказывал?

– Да вот тогда и рассказал. Ни он, ни мать ничего раньше не говорили мне. Они от меня кое-что скрывали. Моя мама мне правды так и не сказала, а вот отец…