Фрэнки начала понимать, что избирательная память Дина, Стеллы и иже с ними не имели никакого отношения ни к глупости, ни к проблемам с памятью. Это была демонстрация власти – неважно, сознаваемая или нет, – направленная на то, чтобы выбить почву из-под ног у того, кто казался опасным. Может быть, Стелла чувствовала себя в опасности, видя, что Фрэнки умнее нее. Может быть, хотела оставаться единственной второкурсницей с бойфрендом из компании Мэттью. А может, она просто не доверяла женщинам и девушкам, непохожим на нее. В любом случае она почувствовала угрозу со стороны Фрэнки, так что сделала вид, что забыла о своем вопросе, точно так же, как это сделал Дин.

– На истории, – напомнила Фрэнки.

– История такая скучная. – Стелла состроила недовольную гримаску. – Я ее не выношу. Григорян начинает болтать, я ухожу в себя и жду, пока все закончится. Ты бы видела мою тетрадку. Там самые запутанные рисунки за всю историю Алабастер.

– Да не так уж все плохо.

– Ну, по сравнению с геометрией, – ответила Стелла.

– Тебе не понравилась та лекция про Наполеона? Со слайдами?

– Эм, нет.

– О его комплексах из-за маленького роста, растущей лысине и выступающем брюшке? Тебе не понравилась картина, которую мы сегодня видели? И вся эта история о том, что он оставался Маленьким капралом, который помнил имена всех своих солдат?

Подошла подруга Стеллы, Клаудия – высокая рыжеволосая девушка без единой веснушки. Клаудия играла в футбол. Любила добавлять в свою речь длинные слова, значение которых было ей не совсем знакомо.

– Привет-привет, – сказала она Стелле, кивнув Фрэнки. – Погляди-ка, – она подняла конверт с пригласительной карточкой. – Что это за собака? – И Клаудия показала на восковую печать.

– Не знаю, – ответил Стелла. – Может быть, бигль?

– Бигль – это Снупи[9], – покачала головой Клаудия.

– Но он похож на Снупи.

– He-а, у Снупи не такой эпикантус.

Стелла рассмеялась.

– Снупи крут! Он самая прикольная собака на свете.

– Это бассет-хаунд, – сказала Фрэнки.

– Снупи не бассет-хаунд, – возразила Клаудия. – Он – бигль, я же уже сказала.

– Да, но…

– О, а вот и Дин, – сообщила Стелла. – Мы встречаемся, ты в курсе?

Фрэнки кивнула.

– Да, слухи ходят. В любом случае надо напомнить ему, что завтра он везет меня в кино. Пошли, Клаудия.

Они ушли.

Фрэнки проводила их взглядом и поняла, что девушкам было с ней настолько скучно, что Стелла нашла предлог, чтобы уйти. С другой стороны, Фрэнки они тоже чуть не усыпили.

На вечеринке было тоскливо. Ее участники просто стояли на холоде.

Начиная с часу ночи, все начали перемещаться в сторону леса и небольшими группками, чтобы не шуметь, возвращаться в общежития. Мэттью проводил Фрэнки до дома. Всю дорогу среди темных деревьев он держал ее за руку и заговорщицким шепотом рассказывал, что хочет стать редактором газеты, и о том, как прошлым летом они с Дином и Альфой поймали грузовик, когда «вольво» сломался, и несколько часов ели пироги на стоянке грузовиков, прежде чем вызвать эвакуатор.

Он проводил ее до леса за общежитием.

– Можно тебя поцеловать? – шепнул он, когда она уже собиралась звонить Триш.

Зачем он спрашивает?

Как ему могло прийти в голову, что она откажется?

– Ни в коем случае, – сказала она и притянула его к себе.

– Ты жестокая, – прошептал он ей в ухо.

– Ладно, я передумала, – отозвалась она.

Губы у него были холодные, и Фрэнки тоже дрожала от холода, несмотря на его объятия. Мэттью оторвался от нее и со смехом обдал ее шею горячим дыханием.

Потом он снова ее поцеловал.

Она позвонила Триш только через полчаса.

Большая часть девушек, обнаружив себя участницами некоторых светских мероприятий – особенно тех, что подразумевают употребление пива или других веществ, пагубно влияющих на клетки мозга, а также связаны с необходимостью выносить холод под открытым небом или духоту грязной комнаты в общежитии, а в более интеллектуальных кругах еще просмотр занудных русских фильмов, – могут отреагировать тремя способами.