– Лена, ты спешишь? У тебя тут несколько ошибок. На времена, в основном. Если никуда не торопишься, можем их разобрать. У меня как раз сейчас окно.

Я возвращаюсь на место и снова достаю из сумки тетрадь и ручку.

Стоит ли говорить, что Горр был абсолютно прав в своих подсказках? Только мне от этого почему-то еще хуже на душе становится.

Домой прихожу позже обычного. Поднимаюсь к Петьке, но его до сих пор нет. Конечно, он мог пойти куда угодно. Но я волнуюсь. Вдруг наши его опять подловили после школы и избили? Не похоже было, чтобы они угомонились.

Набираю его, но на звонок он не отвечает. Правда, спустя пять минут от него приходит сообщение:

«Не могу говорить. У тебя все в порядке?»

Отвечаю:

«У меня – да. А у тебя?»

«Все отлично».

Только на душе все равно неспокойно. Хотя, может, это все еще отголоски странного разговора с Горром. До вечера занимаю себя уроками и уборкой, но это беспокойство свербит, не смолкая.

Чернышов приходит домой затемно – мы с бабушкой уже спать легли. Я, правда, уснуть еще не успела.

Что странно, я не слышала, как он поднимался, хотя обычно Петька топает как слон, и ступени под ним стонут и скрепят на весь дом. А тут – ни скрипа, ни шороха. Зато теперь над головой отчетливо слышу его шаги. Слышу даже, как тетя Люда его о чем-то спрашивает, а он басит в ответ.

«Завтра спрошу, где он так долго был», – думаю я и с этой мыслью засыпаю.

Утром Петька заходит за мной в школу. И мне кажется, в нем что-то неуловимо изменилось. Потом понимаю – вчера он был сердитый, угрюмый и дерганый, а сегодня – источает радость. И болтает без остановки. А я слушаю вполуха. Всё думаю о словах Горра и гадаю: передать Петьке или нет. Я вообще-то сплетни и всё такое ужасно не люблю. А передавать чужие слова – дело неблагодарное и неблагородное. Так что иду помалкиваю.

– А ты знала, что у Горра, оказывается, есть свой ресторан? – вдруг врывается Петька своим вопросом в мои раздумья.

Фамилия Горр действует на меня как условный сигнал. Я сразу сосредотачиваюсь. И настроение у меня тоже сразу портится.

– Откуда мне знать?

– Прикинь, да? Я сам не знал. И не какая-нибудь там кафеха, а прям шикарный такой ресторан. Ну, то есть не его, конечно, а его бати, но, можно сказать, что и его тоже. Он там сам как хозяин… Когда хочет – заходит, кого хочет – приводит, что захочет – берет, и всё, естественно, бесплатно. И все там вокруг него на цыпочках: Герман Александрович… как мы рады вас видеть… что вам подать… – восторгается Петька. – Прикинь? Александрович!

– А ты откуда всё это знаешь? – спрашиваю его, и тут же замечаю, как Петька разительно меняется в лице. Довольная улыбка тотчас сползает, блеск в глазах гаснет, а взгляд становится бегающим.

А я чувствую, как вдоль позвоночника струится противный холодок. Неужели Горр его уже обработал? Так быстро?

– Ну… пацаны сказали, – сознается Петька сконфуженно.

– Какие пацаны? Наши? – удивляюсь я.

– Ну да.

– Когда?

– Да не помню уже, – Петька явно юлит.

– Вчера?

– Ну, вчера, – отводит он глаза.

– Петь, ты с ними вчера разговаривал? – не верю своим ушам. – Про ресторан Горра?

– Ну, не только про это…

– Они же тебя избили!

– Ой да какой там избили! – бубнит он. – Помахались немного. Чё такого?

– Они вчера весь день тебя оскорбляли! Петь, ты чего? Ты в самом деле после всего с ними общался?

Петька отворачивается.

– Петь? – я останавливаюсь и дергаю его за рукав.

Он тоже останавливается, резко разворачивается ко мне.

– Ну что? Что Петь? – сердится он. Желваками играет. – Ну, чего ты раздуваешь из мухи слона? Когда надо – я тебя поддержал. Чего ты еще от меня хочешь? Чтоб я все время под тебя… делал всё по-твоему? Да, мы с пацанами всё вчера перетерли. Порешали между собой. Нормально теперь всё. А ты как хотела? Чтобы нас всем классом гнобили до конца года? Чтоб меня из команды погнали, да? Накануне матча! Чтоб пацанам в падлу было за руку со мной здороваться? Чтоб мы были оплёванные, но гордые? Так ты хотела?