Карл ХII поначалу намеревался разделаться с царем Петром, но изменил свои планы (в непоследовательности действий Карл был мастер) и вторгся в Польшу, где и застрял на несколько лет.

Пока Карл устраивал Польшу, добивался замены на престоле короля Августа на короля Станислава Лещинского, а после пошел в Саксонию добивать Августа прошли годы! Август отказался от польской короны и заключил мир.

С 1700 по 1708 год царь Петр не сидел, сложа руки, а упорно создавал и учил армию и понемногу откусывал кусочки шведских владений. К 1708 году оказалось, что русские захватили всю Ингерманландию, основали Санкт-Петербург, разорили значительную часть Лифляндии и Эстляндии.

Карл, наконец, решил-таки унять этих русских о начал свой Русский поход закончившийся катастрофой в 1709 году в Полтавской битве.

После Полтавы на сильно ослабленную Швецию навалились, уже все кому было не лень, и кто прежде не собирался тягаться с Карлом. Дания и Саксония вновь вступили в войну. Интересно, что выход из войны Августа и его новое пришествие на войну юридически не меняли основных положений Преображенского договора 1699 года. Август мог претендовать на Лифляндию. И у него были сильные аргументы. В конце концов, упорное сопротивление короля Августа отвлекало Карла целых 8 лет от России. Царь Петр помогал Августу войсками и особенно деньгами, но факт оставался фактом. Делиться с Польшей завоеванной Лифляндией Петр никак не хотел. И эту проблему Петр I решал, начиная минимум с 1716 года, когда отказался от участия в десанте союзных армий в Швецию. Войну это действо затянуло, однако к 1721 году времени заключения мира между Швецией и Россией не было не только погибшего Карла ХII, но и из войны вышли практически все союзники. То есть отжать юридически Лифляндию себе становилось полегче. Но пункт Преображенского договора с Августом, Лифляндию отдать Польше, Петру не давал покоя, кроме того был и новый договор 1709 года заключенный в Торне (Терновый договор). Согласно которого, Шведскую Ливонию надлежало разделить: Август должен был получить южную часть (Лифляндию), а Петр северную (Эстляндию).

Торговались в Ништадте долго и упорно. Шведы не хотели уступать, русские дипломаты Остерман и Брюс пользуясь инструкциями Петра, тоже стояли на своем. И Швеция, и Россия от бесконечной войны устали мир был нужен и тем и другим.

Додавить Швецию на ее исконной земле было, вероятно возможно, но и очень опасно. Мелкие десанты посылали регулярно, разоряли окрестности и уходили. Делалось это, чтобы шведам лучше думалось по поводу мира.

Высаживать большую армию все-таки не решались. Великие победы юного русского флота не очень вдохновляли Петра. Экипажи больших парусных кораблей чуть ли не на половину состояли из иностранных моряков, что какую-то боеспособность давало, но в целом флот был еще «сырой» для настоящей битвы в открытом море.

Высадить большую армию в Швецию, а как ее снабжать? А шведы выйдут в море и уничтожат флот? Победа при Гренгаме это демонстрировала наглядно. Захватили абордажем четыре шведских фрегата севших на мель, отлично, но при этом шведский линейный корабль ушел. Ушел мастерски используя искусство управления на море, шведы бросили якорь и обрубили канат, что позволило повернуть на месте.

Из 61 галеры участвовавшей в бою при Гренгаме 42 пошли на слом. Десант высадить не удалось.

Шведы поначалу хотели наказать командира Шенблада, но разобравшись, что он сделал, объявили Гренгам своей победой. А что сделал? Остановил высадку русского десанта и нанес большие потери в кораблях со своими в целом смешными силами.