– И не задержанный?

– Тем паче! Скажешь: «Чаю зашёл попить!»

Вадим Павлович улыбнулся. Проходя мимо окошка дежурной части, он намеревался воспользоваться советом полковника, но никто не обратил на него внимания. Сержанты резались в нарды, густо дымя папиросами.

Межуев вышел на крыльцо, посмотрел на припаркованные автомобили. За исключением задрипанных служебных «уазиков» отечественных машин у отделения милиции не было.

– Сява! Ты где пропал? – спросил вместо приветствия Межуев, позвонив начальнику охраны.

– Это я пропал?! Палыч, я всю мусарню на ноги поднял, все морги объехал, сделки поотменял!

– Да ты с ума сбрендил! Какие сделки отменил? Как мог?

– Да что, – вдруг смутился Сява, – ботанику отказал. Временно!

– Ты что, похоронил меня? – без усмешки спросил Межуев.

– Я ж говорю, временно! Ну, сказал, что у нас есть некоторые сомнения…

– Сява! Ты понял, что сказал?

– Культурно, как полагается, – пояснил Сява. Он как-то слышал, что Межуев сам так говорил по телефону.

– Эх, Сява! Это и называется культурный отказ.

– Ну, уж, разрулишь сам. Я не при делах. Ботаник домогался несколько раз, достал уже! Я и сказал, мол, подумаем ещё. Кстати, ты где сейчас? На каком свете?

– На этом, – сказал Межуев, заходя за угол здания милиции, – присылай тачку к… – он прочёл название улицы и номер дома.

Сява кружил на машине рядом с вотчиной полковника, чтобы быть в курсе поиска пропавшего босса. Через пару минут, едва не задев Межуева, проехал джип, пробороздив клумбу. Выдернутый из земли кирпич упал на асфальт, сбросив с себя комок утоптанной глины. Межуев молча уставился под ноги.

– Палыч! Садись, подвезу! – выкрикнул водитель Сявы из приоткрытой дверцы.

Межуев уселся на заднее сиденье. Первым делом он намеревался устроить грандиозный разнос, но Сява деловитым тоном сбил запал босса.

– Тачка на штрафстоянке, там же и труповозка. Шофёр в трезвяке загорает. Хотел бы я знать, какого хрена тебе понадобилось в машине?

– Вы сговорились?

– С кем?

– С полковником.

– Если может договориться бегемот с крокодилом, то да! – Сява откинулся на спинку кресла и заржал в голос.

– В труповозке, между прочим, стояли контейнеры для хранения органов для трансплантации! Я попытался открыть ближайший, но получил по башке.

– Шустрее! – прикрикнул Сява, пихнув водителя в плечо. – Ща прикатим на штраф-стоянку и позырим, если менты не ошмонали тачку.

У входных ворот их встретил голый по пояс мужик с татуировкой на груди. Тёмно-зелёный до синевы кентавр целился из лука в подбородок хозяина заточенной стрелой. Бурная рыжая растительность придавала картине реальности.

– Сява! Гадом буду, век воли не видать, никого к «буханке» не подпускал!

– Хорёк! Менты были?

– Пригнал один. Сержант, задроченный какой-то. Видать, с похмелья. Внутрь не лазил, сдал машину, взял расписку и укатил на эвакуаторе.

– Тачку опечатали?

– Нормально всё, начальник! – сторож оскалился щербатыми зубами.

– Полкан был? – спросил Сява.

– Давайте пошустрее, а то накаркаешь, Сява! Мне срок тащить за чужие дела ни к чему.

– Шугаешься?

– У кого нынче рыло не в пуху, – пробормотал Хорёк. Похоже, он решил встать на путь исправления.

Мужчины подошли к машине. Рыжий охранник достал шпильку из кармана трико, поколдовал над пломбой. Не успел Межуев разглядеть, что он там делает, как Хорёк дёрнул за ручку. Дверца, скрипнув, отворилась.

Межуев остался у машины. Влезать внутрь почему-то не хотелось. Он посмотрел на свои носки, белые полоски на сталисто-сером слились с общим фоном, а что до золотистой тонкой ниточки, так, не зная о ней, ни за что не различишь.

– Палыч! – выкрикнул изнутри салона Сява. – Какие они из себя, эти контейнеры?