– Good morning, ma’am! (Доброе утро, мэм!)

Лиля вздрогнула от неожиданности и поздоровалась не сразу, подумав: «Первый человек, заговоривший со мной, – негр. О да, это Америка».

Она вышла на улицу. Мимо проскочили две веселые чернокожие девушки. Рядом с гостиницей стояла большая синагога Young Israel («Молодой Израиль»), и было довольно странно видеть синагогу как деталь повседневного быта, в нее входили и выходили люди, но не было никакого ажиотажа. Вдруг неожиданно и быстро потемнело, и сплошным потоком хлынул такой дождь, каких Лиля, кажется, никогда не видела в России. «Да, это Америка». Лиля юркнула обратно в гостиницу и сразу наткнулась на сына.

– Лешенька, ты куда собрался?

– Прогуляться по Бродвею, посмотреть, что такое эта Америка.

– В такой дождь?

– А мне плевать.

– Но надо что-нибудь поесть. Подожди, может, дождь вот-вот пройдет.

Завтраков в гостинице не давали, идти за покупками под дождем было невозможно. У Лили остались два сэндвича от самолетной еды, и она сварила кофе с помощью портативного кипятильника. А потом они спустились вниз – просить дежурного насчет смены номера. В холле стояли мужчины из той же группы, что и накануне вечером.

Говорили они по-английски, но в речи мелькали слова на идиш, польские и даже русские – странное смешение.

При виде Лили с Лешкой они замолчали и стали с интересом их рассматривать. Лиля подошла к стойке регистратора и оглядывалась в поисках дежурного, когда к ней приблизился один из мужчин и спросил по-русски с незнакомым акцентом:

– Вы, наверное, только вчера приехали?

– Да, поздно ночью.

– Welcome to America. Может быть, вам надо что-нибудь помогать, или одно, или другое? Так вы спрашивайте.

Говорил он мягко, ненавязчиво. В это время подошли остальные и стали наперебой расспрашивать:

– Откуда вы? Большая у вас семья? Что вы делали в России? Говорите ли по-английски?

Лиля с Лешкой едва успевали отвечать, и первый знакомый остановил поток любопытства:

– Что вы все спрашиваете? Помалу-помалу. Дайте людям брейк. Может быть, им нужно помогать, а совсем не нужно ваши вопросы.

Лиля объяснила ему, что у них плохая комната.

Он спросил:

– Вы с сыном, с этим большим парнем? Спать в одной комнате – нет, это не правильно.

Он нашел дежурного, объяснил ему что-то, и им сменили номер на двухкомнатный, светлый, с большой ванной. В одной комнате располагалась маленькая кухня (kitchenette): газовая плита под аркой, чайник, кастрюля и столовый набор на двоих, маленький холодильник и маленький черно-белый телевизор. Новый знакомый сам пошел с ними, осмотрел номер и процитировал Зощенко: «Всё в порядке – пьяных нет», чем изрядно насмешил Лилю.

– Так-так. Помалу-помалу все будет. Это Америка.

– А вас как зовут?

– Меня зовут Берл, а по-русски – Борис, Борька.

– А как по отчеству?

– Это в России были отчества, а в Америке отчеств нет. Если вам что нужно, спросите Берла, я всегда помогу.

– Скажите, Берл, здесь работает много негров?

– Да, черных много. Только не называйте их неграми. В Америке «нигер» – это ругательство, они обижаются. Надо говорить black, черный.

С переселением в новый номер настроение улучшилось. Лешка нашел в шкафу сейф с шифром.

– Мам, смотри, мы можем положить сюда монеты и документы.

Как только заперли в сейфе золотые монеты и все дипломы, Лиле стало легче: теперь не надо беспокоиться об их безопасности. За окнами продолжал лить страшный дождь, но упрямый и нетерпеливый Лешка все равно ушел прогуляться по Бродвею. Лиля решила принять душ, разложить немногочисленные вещи, привести себя в порядок. Она с тоской думала о том, что уже сколько раз за четыре месяца они переезжают – в Вену, в Рим, в Нью-Йорк, а Алеши все нет и нет… Когда же, когда?..