Вдохнув глубже и снова улыбнувшись витающему в воздухе запаху женских духов, вспоминаю, что я не только не ел сегодня, но еще и не курил толком. Последнего хочется больше, а вот выходить на жару — нет.

Как быстро Евгения прибежит, чтобы сделать мне замечание, если я буду курить в кабинете? Естественно, в открытое окно, но запах наверняка дотянется и до нее.

Вот и посмотрим.

Открыв потрепанный жизнью пластик, сажусь на подоконник вполоборота и прикуриваю, сразу затягиваясь. От долгого отсутствия никотина в организме голова начинает слегка кружиться и подушечки пальцев покалывает. Это быстро проходит, и я делаю еще одну затяжку, выпуская дым в окно. Часть его облачком просачивается в кабинет. Лучше так больше не делать, конечно, иначе сотрудники решат, можно шефу, значит можно и им.

Докурив больше половины сигареты, слышу легкие шаги за приоткрытой дверью. Они идут в противоположную сторону от меня в поисках источника запаха. Улыбка становится шире.

Раз, два, три…

— Иван Александрович! — строго, как привыкла говорить с подчиненными.

Теряется от моего довольного оскала, сама тут же понимает, что тональность надо сбавить, и мы перешли на простое «Иван» и «Женя».

— Иван, — понижает голос до полушепота и, прикрыв дверь, проходит в кабинет. Пришла ведь уже. Не девчонка, чтобы сбегать. Но слегка порозовевшие щеки никак не стирают улыбку с моей морды. — У нас не курят в помещении. Это же больница.

Тушу сигарету в пустом цветочном горшке с давно высохшей и потрескавшейся землей.

— Задумался, — закрываю окно. Кабинет уже успел наполниться жарой с улицы, и по позвоночнику неприятно стекает капелька пота. Мой пустой желудок урчит. — Жень, а ты не хочешь перекусить? Боюсь, я не доживу до вечера, если что-то в себя не закину.

— У меня есть печенье и шоколадка. Хотите… хочешь? — исправляется.

— Я сейчас все хочу, — киваю ей.

Евгения убегает за вкусняшками. Я щелкаю кнопкой электрического чайника и ищу для нее чашку. Старательно игнорируя вновь звонящий телефон, нахожу одну в тумбочке, но вид у нее, мягко говоря, не очень. Она летит сразу в мусорку. Даже отмывать не буду. Мерзость!

Передернув плечами, сажусь за рабочий стол, убираю в сторону бумаги. Работать пока не получается, все мысли о еде. Да и поговорить еще немного с Женей перед вечерней поездкой по городу не помешает.

Мой кабинет вновь наполняется ее запахом. Уверенной походкой проходит к столу, выкладывает шоколадное печенье с джемом под тонкой глазурью и плитку темного шоколада.

— Любишь сладкое? — улыбаюсь, разглядывая обилие сахара у себя на столе.

— Настроение поднимает. А ты нет? — задает первый личный вопрос.

— Равнодушен. Есть — хорошо, нет — я и не вспомню о его существовании. — Чайник тихим щелчком сообщает, что он закипел. — Неси кружку. Я здесь не нашел, — ногой задвигаю мусорную корзину подальше.

Уверен, она бы мою находку отмыла до блеска, но такие женщины созданы совсем для другого. Таких, как Женя, надо правильно раскрыть, огранить и потом… М-м-м… Потом очень долго и сладко любить… в постели.

Ну давай же. Принеси кружку! Это просто чай. Я даже позволю тебе задать мне еще пару личных вопросов и честно обещаю на них ответить. Покажи мне, что я не ошибся, строгая Евгения Фёдоровна.

— Сейчас, — чуть смущенно улыбнувшись, убегает и возвращается со своей кружкой.

Наблюдает, как я справляюсь с чайными пакетиками и кипятком. Вот же! Точно привыкла все контролировать.

Она тактично больше не лезет через мою личную границу. Очень искренне восхищается работой отца, задает пару вопросов по проекту. Охотно отвечаю, расслабленно откинувшись на спинку своего нового кресла и разглядываю ее.