– Подожди! – сказала она, тяжело встала с земли, проковыляла к палатке, вынула оттуда какой-то предмет и подошла с ним к Сергею. – У меня бабка ведунья была. Удивительные вещи делала. Вот возьми, – она протянула Сергею плоскую деревянную пластинку, на которой были нарисованы на импровизированной эстраде выполненные в лубочной манере пляшущие человечки, застывшие в разных позах.

Сергей взял пластинку, повертел в руках, явно не зная, что с ней делать. Постучал ногтем по картинке: под ней был ровный слой дерева и никакого секрета не просматривалось.

– Это не просто примитивная лубочная картинка, – пояснила бабуля. – Это пляшущие человечки. Как только рядом с тобой будет зло твориться, они начнут плясать, и чем быстрее будет зло развиваться, тем быстрее они будут плясать.

– Видите ли, – он вдруг подумал, что не спросил, как зовут бабулю, но что-то в его сознании воспротивилось желанию узнать её имя, и он решил, что для него это не так уж важно. – Я человек не суеверный. Жёсткий материалист. Поэтому не верю в предсказания и потусторонние наития. А также во всякие амулеты, обереги и прочие нематериальные артефакты. Как известно, все эти факторы действуют при обязательном наличии веры, а вот веры-то у меня нет и не будет по определению.

– А ты и не верь. От тебя этого и не требуется. Ты, главное, держи их при себе. Особо когда тебе плохо будет. Ну когда совсем уж невмочь.

Сергей не любил бесполезные споры. К таким он относил споры по вопросам, в которых участвующие занимали принципиально непримиримые позиции. В таких спорах противники ставили перед собой одну задачу: подобрать как можно более убедительный аргумент, чтобы сокрушить позицию оппонента, но при этом не дать убедить себя абсолютно ни в чём, чтобы сохранить свою идею непоколебимой. Ему приходилось уже общаться с травниками, и он несомненно понял, что они однозначно уверены в действенности своей позиции, тянущейся из седых веков. И никакие достижения науки не способны опровергнуть их мнение, сколь бы противоречивым оно ни казалось со стороны. Поэтому он прекратил дискуссию, философски считая, что время всё расставит по своим местам.

– Спасибо! – учтиво поблагодарив бабулю, Сергей направился к капле и, уже взлетая, посмотрел вниз: бабуля махала ему рукой.

Прибыв на место базирования группы, Сергей доложил руководителю, что обнаружил женщину, занимающуюся сбором и сушкой цветов и трав. Но о своих подозрениях умолчал, посчитав их необоснованными. Остальные члены экспедиции ничего необычного не обнаружили.

На планете существовали стандартные человеческие поселения: одно из них базировалось на заводе по добыче естественных фуллеренов, второе – на крупном центре по добыче подводных ископаемых из ряда долгоживущих актиноидов, третье образовалось вокруг биолаборатории по исследованию систем биоценоза. Все перечисленные учреждения были зарегистрированы в реестрах общечеловеческих научно-производственных систем и никакого сомнения в принадлежности к ним не вызывали.

Сергей долго сомневался, стоит ли говорить о своих подозрениях в отношении бабули. Они уже собирались возвращаться, когда Сергей, не выдержав, всё-таки рассказал о странных геофизических проявлениях на местности, в которую он был направлен. Руководитель экспедиции Леон Кэролайф, в отличие от Сергея, сразу всё воспринял всерьёз. Они срочно вылетели в тот район на повторное обследование, но ни с воздуха, ни на местности ничего не нашли. Наблюдавшаяся ранее проплешина в сплошном массиве леса исчезла, будто её вообще не было, а вместе с ней пропали и следы стоянки бабули. Пришлось доложить в СКЭП о наблюдении артефакта разового проявления. Поскольку остальные исследования экспедиции были безрезультатны, а жители планеты никаких странностей не замечали, недоработку случая с бабулей в вину им вменять не стали. А вот бабкин подарок Сергей сохранил в тайне. Почему? Он и сам себе объяснить толком не мог.