О новой концепции ответственности сообщаются в работах Г. Пихта, Г. Андерса, Г. Йонаса, X. Ленка и др. О новой степени ответственности пишут О. Хёффе, Ю. Хабермас, А. Кульман, Р. Шпеман, Д. Бирнбахер, Э. Хикель и др. Проблему «коллективной ответственности» исследовали Э. Штрёкер, О. Ноумайер, В. Циммерли, X. Люббе, П. Рикер, X. Ленк, Г. Йонас, Г. Рополь. Принципы построения новой этики отражены в работах Г. Пихта, Г. Йонаса, К. Байертца, X. Ленка и др. Проблемам философии ответственность человека посвящены труды А. Камю, К. Ясперса, Ж.-П. Сартра, У. Баррета, У. Хороза и др. Религиозно-этические теории ответственности отражены в работах К. Барта, М. Бубера, Р. Нибура, Е. Барбура, Р. Бультмана, П. Тиллиха, Э. Трельча и др.

В нашей республике однозначно решен вопрос об оправданности трансплантации ЖВО (И.А.Ашимов, Ж.И.Ашимов), а на базе проведенных теоретических и экспериментальных исследований (И.А.Ашимов, Ж.И.Ашимов, Р.А.Эгембаев, З.Б.Байсеркеев, Р.Н.Сулайманкулов, З.А.Туйбаев, Э. Омуралиева, К.Б.Абдыкеримова и др.) созданы реальные предпосылки для развития полноценной трансплантологической службы. Как подчеркивалось выше, в 2006 году создан Кыргызский НИИ хирургии сердца и трансплантации органов, как реализация Концепции развития трансплантологической службы в КР (И.А.Ашимов, Ж.И.Ашимов) [22].

В КР в числе приоритетных проблем: 1) разрешение противоречий в морально-этических проблемах, налаживание активного диалога с общественностью, разъяснение гуманистических основ МОД и пр.; 2) разрешение вопросов его юридического обеспечения на базе концепт-анализа законодательно-правовой базы трансплантологии в КР. Таким образом, как и во всем мире для того, чтобы трансплантационная практика стала реальностью, возникла необходимость упреждающего и оптимального решения ряда проблема специфических «паратрансплантационных» проблем. К ним, безусловно, относятся этика самой трансплантологии.

Общеизвестно, трансплантология – это одна из величайших научно-технических достижений последней трети ХХ века [23,235,299,300]. Вместе с тем, пересадка ЖВО породила немало сложнейших медико-социальных и этико-правовых проблем. Понятно, что при пересадке от живого донора речь идет об изъятии у донора только тех ЖВО, без которых он в состоянии продолжать полноценную жизнь. Наиболее часто заимствуется почка и часть печени [331]. В этом случае, очевидно, что донор идет на определенный риск: во-первых, связанный с самой операцией по изъятию органа; во-вторых, связанных с возможностью таких нежелательных последствий в будущем [235,300].

Основные проблемы, возникающие при пересадке от живого донора, связаны с тем, в какой мере и каким образом может быть гарантировано подлинно добровольное согласие донора. При этом, очевидно, не может считаться добровольным согласие, даваемое по принуждению [344]. Менее очевидным может считаться согласие, при котором донор получает определенное вознаграждение. Практически везде в мире коммерческое использование органов запрещено, но известно, тем не менее, что существует «черная трансплантология» [300].

В нынешнем нашем сетевом обществе все чаще поиск соответствующего донора осуществляется на виртуальном уровне. При удачном стечении обстоятельств донор и реципиент по взаимному согласию встречаются уже в трансплантационном центре и высказывают, что донорство осуществляется по альтруистическим соображениям, что, конечно же, неправда [271]. Трансплантологи, как заинтересованные лица, закрывают на это глаза. Между тем, еще в 2001 году Совет Европы приял документ («Дополнительный протокол к Конвенции о биоэтике и правах человека»), согласно которому необходимым условием для трансплантации органа от живого донора является наличие близких отношений между реципиентом и донором [241]. Причем, определение того, какие именно отношения следует считать «близкими», отдается при этом в компетенции национального законодательства. Между тем, это создает определенную свободу действия бизнесменам от медицины.