– Сюда? – спросил он. Тон у него был неуверенный, как будто он боялся, что Джульетта ведет его в ловушку.

Она молча вставила ключ в замок, отперла дверь и включила бело-голубой свет. Труп здесь был только один – какой-то усохший, он лежал на металлическом столе, занимающем половину помещения, и был до середины накрыт простыней.

Рома вошел, быстро оглядел тесный морг и подошел к трупу. Но прежде, чем снять с него простыню, заколебался.

– Это крупная больница, и, возможно, не пройдет и часа, как сюда доставят новый труп, – сказала Джульетта. – Так что шевелись, пока тело этого малого не решили перевезти куда-то еще.

Рома оглянулся и увидел, что вся ее поза выражает нетерпение.

– Ты что, куда-то спешишь?

– Да, – без колебаний ответила она. – Так что начинай.

С явной неприязнью Рома сдернул простыню. И удивился – покойник был бос.

Джульетта оттолкнулась от стены.

– Да что же это такое? – Решительно подойдя к столу, она опустилась на корточки, достала с находящейся под ним полки большую коробку с разложенными по пакетам вещами покойного и высыпала ее содержимое на пол. Отбросив в сторону покрытое запекшейся кровью обручальное кольцо и еще более испачканные медальон и парик, Джульетта нашла разные башмаки, в которые он был обут в тот день. Она достала из пакета тот, который был сшит из кожи.

– Этот?

Рома плотно сжал губы.

– Да.

– Значит, мы оба считаем, что он был в ту ночь там, где погибли семеро остальных? – спросила Джульетта.

Рома кивнул.

Вот и все. Они не разговаривали, пока Джульетта проворно складывала все обратно в коробку. Рома был мрачен, его глаза были прикованы к какой-то случайной точке на стене. Надо думать, ему не терпится поскорее убраться отсюда, оказаться как можно дальше от нее и сделать вид, будто ее не существует – во всяком случае, до тех пор, пока через границу между территориями их банд не будет переброшено новое тело жертвы их кровной вражды.

Она поставила коробку обратно на полку и обнаружила, что у нее дрожат руки. Она сжала их в кулаки изо всех сил и, выпрямившись, встретилась взглядом с Ромой.

– После тебя, – сказал он, показав на дверь.

Четыре года. Этого должно было хватить. Прошло столько времени, что он давно уже должен был стать для нее чужаком. Должна была измениться его улыбка, как изменилась улыбка Розалинды, его походка, как изменилась походка Кэтлин. Он должен был стать нахальнее, как Тайлер, или напустить на себя более утомленный вид, как ее мать. Но он смотрел на нее сейчас, и она видела, что он стал только… старше. У него остался тот же взгляд, те же глаза – непроницаемые, когда он не хочет, чтобы она видела, что у него внутри, непоколебимые, если он не хочет давать себе воли.

Рома Монтеков не изменился. Рома, который любил ее. Рома, который предал ее.

Джульетта заставила себя разжать кулаки, от напряжения ее пальцы болели. Чуть заметно кивнув ему, она подошла к двери морга и после того, как они оба вышли, решительно закрыла ее и открыла рот, чтобы попрощаться с ним, холодно и твердо.

Но не успела она что-то сказать, как в больнице началось светопреставление. В дальнем конце коридора появились врачи и медсестры, с криками толкающие перед собой каталки, спеша в вестибюль. Произошла какая-то трагедия, это было ясно, но, когда они выбежали в вестибюль, оказалось, что все еще хуже.

Пол был залит кровью, а в воздухе стоял тяжелый дух.

Повсюду лежали умирающие члены Алой банды, из их шей хлестала кровь, они истошно вопили от боли. Их было двадцать, тридцать, сорок, они либо умирали, либо уже умерли, либо лежали неподвижно, либо все еще пытались пальцами разорвать собственные жилы.