Задача перед ловцами стояла непростая: демоны часто перемещались только по двое, а нередко, бросаясь врассыпную, разделялись вовсе. Разделяться приходилось и ловцам, чтобы одновременно прочесывать, с одной стороны, лестничные клетки и балконы, а с другой – лифты. То, что у нас сразу два лифта, было еще одним предметом моей гордости, связанной с домом: я прекрасно знал, что далеко не каждая многоэтажка может похвастать не только маленьким, но и грузовым. Когда я был еще крохой, мне приходилось брать с собой в лифт кирпич – весил я так мало, что лифт отказывался меня везти. Да, этот таинственный, удивительный механизм, – несмотря на рано впитанный мною материализм, долгое время я подспудно считал лифт существом почти одушевленным, – нужно было еще умилостивить, нужно было найти к нему подход! Разве не восхитителен священный трепет, что зародился в душе ребенка, который почти каждый день пускался в захватывающее путешествие на четырнадцатый этаж без родителей и взрослых вообще, в сопровождении только безмолвного, хотя и верного друга – кирпича?..

Да, ловцам, как я сказал, было не так-то просто – демонам же было тяжело вдвойне. Неугомонные преследователи не давали им передышки, нужно было постоянно находиться в движении, маневрировать, скрываться, блефовать. Демон не мог быть уверен в каждой следующей секунде своего существования. Что ждет впереди? Коварный ловец, который тут же сцапает, выведет из Игры, обратит в поганую веру охранителей и вынудит выслеживать бывших – еще уцелевших – товарищей? Или, может быть, подстережет и наградит подзатыльником чужой? (Чужими назывались все, кто не участвует в Игре, в первую очередь взрослые – часто, на нашу голову, вредные и сварливые.) Или случится какая-нибудь накладка, нечто совсем не предвиденное – например, сломается лифт?

Удирать на лифте считалось высшим пилотажем. Там выше всего вероятность встретиться с не одобряющим твое поведение чужим, который норовит выставить тебя, хулигана, вон или просто путает все карты. Велика опасность угодить в безжалостные лапы ловца, ибо лифт одинаково покорен и той, и другой стороне. Ты едешь на пятый? Или на девятый? Или на седьмой? Кого встретишь ты там, затаив дыхание, когда откроются двери? Риск – огромен, адреналин – зашкаливает. И всё же самым храбрым, отчаянным демонам лифт давал пару козырей: нажать кнопку «стоп» и сделать так, чтобы лифт остановился где-то между этажей. «Стоять на стопе» (так у нас говорили) могли позволить себе только самые смелые. А еще, если хватало силы и ловкости, можно было искусно повиснуть на поручнях: ничего не подозревающий лифт – его нижняя стенка не фиксирует никакого веса, – преспокойно уезжает отдыхать в тупик – на нулевой этаж. Планы ловцов рушатся. Ловцы в смятении, нервничают, злятся, мельтешат, а потом один из них, переводя дух, говорит про соперников: «Ну молодцы!»

Ловцам приходится разыгрывать новую комбинацию. Облава ожесточается.

Мне всегда казалось, что поимка – дело скорее техническое; в значительной степени это процесс механистический, требующий в основном аккуратности, скрупулезности, основательности. Конечно, неожиданный ход всегда и везде в цене; конечно, ловцам давалась возможность блеснуть знанием психологии убегающего. И всё же неслучайно быть демоном считалось куда почетнее, ибо в первую очередь перед ним открывался простор для отваги и увлекательных многоходовых комбинаций. Для меня всё сводилось к главному – к творчеству.

Демоны обречены, ибо Игра не предполагает такого исхода, как их победа. Как бы ни развивались события, Игра может закончиться только одним образом – поимкой последнего из них.