Да.

Она отложила телефон в сторону.

– Читать чужие смски нехорошо.

Мир поставил перед ней тарелку.

– Но порой полезно. Тебе угрожают?

У Даши вырвался нервный смешок.

– Кто? Родители-алкоголики? – как можно ироничнее хмыкнула она. – Они всегда угрожают, когда не могут упиться.

Мир хмыкнул, но промолчал. Он подал ей вилку, поставил на стол корзинку с нарезанным хлебом и сел напротив Даши.

– Когда напиваюсь, я начинаю терять знаки препинания, – признался Мир. – Поэтому стараюсь не писать смс, когда пьян. Твой отец, определенно, преуспел больше, чем я.

– Перестаньте читать мои сообщения, и мы поладим.

Даша принялась распиливать яйцо на кусочки ребром вилки.

– За обед спасибо, я дико голодна, – поблагодарила она. – Но насчет сообщений… У меня сложные отношения с родителями, вы вряд ли поймете, если не жили с такими же.

Мир пожал плечами. Их разговор прервался на несколько минут, пока мужчина удовлетворял первый голод, но затем Мир снова заговорил.

– Мои родители держали небольшой отель. Сигишоара – туристический центр, отбоя от клиентов не было. Семейный бизнес объединяет. И у нас всегда в семье царило понимание и взаимоуважение. Ты права, я не смогу понять ни ребенка, сбежавшего из дома, ни родителя, присылающего угрозы по смс. Но ты можешь поделиться, если захочешь.

Даша задумалась. О том, чтобы выложить мужчине всю правду, не могло быть и речи, но отделаться от него было нужно хоть как-то.

– Мой отец плохой человек. Так что пусть угрожает, это у него в привычке.

– Он тебя насиловал? – нахмурился мужчина. – Бил?

Даша скривилась.

– Единственный, кто меня насилует, это вы. Перестаньте трахать мой мозг, наконец! Я достаточно взрослая, чтобы позаботиться о себе и решить, где и с кем мне жить.

Она ожидала, что теперь он точно вспылит. Но вместо того, чтобы разозлиться, Мир лишь кивнул и продолжил завтракать, сосредоточившись на содержимом тарелки и куске хлеба в левой руке.

Даша не могла вспомнить, когда последний раз ела хлеб просто как хлеб, а не как бутерброд. Кажется, она никогда его не употребляла, как часть какого-то другого блюда, разве что пару раз отламывала горбушку у еще теплой после печи буханки, но не более того. Теперь же она узнала, что такое чёртов голод, и начинала в полной мере ценить еду.

Горячая еда и чай сделали своё подлое дело. Тело стало мягким, конечности отяжелели, будто налились свинцом. Даша откинулась на спинку стула и прикрыла глаза. В обезьяннике особо не поспишь. Она пыталась дремать ночью, но то и дело вздрагивала от каждого шороха – боялась, что кто-нибудь подойдет к ней. Вот бессонная ночь и сказалась.

Стоило больших усилий снова открыть глаза. Она столкнулась взглядом с Миром, который выглядел задумчивым.

– Мне нужно съездить за вещами на вокзал, – пробормотала Даша. – Не знаете, какие маршрутки туда ходят?

Мир покачал головой.

– Я на машине. Но что-то ходит, кажется, даже прямая, – припомнил он. – Посмотри по карте. Правда, я бы не советовал тебе ехать туда сейчас.

Даша нахмурилась. На секунду ей показалось, что Мир знает о её преследователе и думает, что тот решил подловить её на вокзале, возле камер хранения. Она уже открыла рот, чтобы спросить его, как он догадался, но тут же одернула себя – ничего он не знает, блефует, а у нее просто паранойя разыгралась.

И в самом деле, Мир лишь кивком головы указал ей на окно. Даша обернулась.

За окном бушевала самая настоящая метель. А она в шортах.

– Я бы сейчас даже на машине не стал никуда ехать, – заметил Мир, нахмурившись. – На маршрутке и подавно. Здесь склоны, будет буксовать.