Почитайте или фильмы посмотрите – качают-качают по эмоциям, от восторга в отчаяние. И вдруг – хэппи-энд и затишье. Так бывает?

Открытые концовки – моя слабость. Где бы то ни было. Всколыхнулось внутри – и пауза. И – чтоб уходили в раздумьях. С вывернутой наизнанку душой. И вопросом к себе.

В выступлениях – так же. Обязательно следовать стереотипу, чтобы всё было красивенько? Иногда эстетики хочется. Просто – чтобы глаз отдыхал. Наблюдаешь фоново – а внутри свои мысли крутятся.

Но если на чаше весов – сделать красиво или рискнуть, отойти от привычного, нырнуть в глубину?

Искусство – должно ранить. Даже если оно – камерное, для своих.

И это не про чернуху, боль и страдания. Ранит – и нежность. Я заливаюсь слезами над сентиментальными фильмами. Даже детскими. И некоторые мультики вызывают слёзы. Ранят? – ещё как.

Какие фильмы ранили меня? Фильмы Бергмана, Ларса фон Триера и «Париж, я люблю тебя!». И если в первых двух – полно страданий и боли, их не пересмотреть, то «Париж…» насыщен любовью, и очень разной.

Эстетика работает слабее. И, если на другой чаше весов находится живое, настоящее, честное – я выберу его в противовес эстетики.

Клише хороши, если они ваши собственные. Выстраданные, настоящие, свои. Ваше персональное – «долго и счастливо».

И точно не моё – со скольжением по эмоциям, чувствами, человеческими горестями и радостями, куда окружающих посвящать совсем необязательно. И прыжок с парашютом в качестве свидания – звучит более интригующе, чем ужин при свечах.

Знаете, как быстро поднять спящего ребёнка с постели? Сказать что-то бредовое, которое никак не вкладывается в канву обычного дня. И своего внутреннего ребёнка – можно разбудить бредом.

Бредов много. Самый простой – утренние страницы, что Джулия Кэмерон. У меня не работает. Ухожу далеко – да мелко. Глубины не получалось, даже инсайты словила всего несколько раз на восемь лет.

На подсознание сказки выводят круче. Только писать лучше на определённую тему. Можно даже выписать перед этим слова, которые сильно цепляют. В плюс или минус.

Я предпочитаю – в минус. Получается, сразу скажу, жутковато. У меня было несколько походов. Это – всегда риск и вызов. В позитиве идти легко. Там птички щебечут, солнышко светит, дороги сходятся, любовь вселенская. Сладкая идиллия. А идёшь в другую сторону – чудовища за поворотами. Страхи какие-нибудь. Я больше всего боюсь, что зарулю как-нибудь в Кинговское «Кладбище домашних животных» или страшные сказки наших современников. Да хоть в Гоголевскую Диканьку, которую в детстве читала только в поездах. Народа в поезде много – не так страшно.

Написала несколько сказок, перечитываю – волосы на голове шевелятся. Значит, постучалась, встретилась мельком с теневыми чудовищами. Но самый дивный бред, который чуть подзабыла, а сейчас возобновила – совместный бред с ребёнком. Или не совместный, а сказка на ночь. Моя дочка уже выросла из русских народных сказок, а вторая волна встреч с ними, как со старыми знакомыми – пока не пришла. Поэтому вечером, чтоб ребёнка уложить в постель, нужно что-то рассказать. Бабушка рассказывает истории про кошку Машку. У меня так не получается. Про животных – сказано-пересказано.

И на помощь – приходит бред. Бредовая сказка. Когда-то я сочиняла сказки про Кенгурушу, с которым ассоциировала себя дочь. Посоветовала воспитательница, чтобы ребёнок быстрее привыкал к детском саду.

Ни одной сказки не помню, помню только, что смеялись на пару. А сейчас – другая бредятина. Я для затравки придумываю пару предложений – следом она. И то самое знакомое чувство игры и азарта. Когда выпускаешь на свободу то ли внутреннего ребёнка, то ли клоунессу.