Однажды, впрочем, и она не выдержала и спросила у своей приемной матери, едва сдерживая слезы:
– Почему естествознатели такие жестокие?
На вопрос этот сложно было как-то разумно ответить, ведь это не естествознатели были жестоки, а люди.
Однажды Ларри принес домой радостную весть.
– Ну что, малышка, – весело сказал он, обращаясь к Сури. – Ты готова к учебе? Я походатайствовал за тебя, будешь учиться со всеми наравне…
Сури с разбегу кинулась в его объятья. Вот то, о чем она всегда мечтала. Она тоже сможет всему научиться! И тогда она словно приблизится к тому, кто разбередил в ней это желание: быть такой, как естествознатели. Не то чтобы Сури ничего не умела, ведь к ней каким-то мистическим образом перешла сила старухи. Просто пройдя обучение, она словно преодолеет разрыв между ней и Вингардио.
Для себя девочка уже решила, что добьется многого. Она, в отличие от этих неразумных детей, которые, кроме пакостей, ничего больше не умеют, сможет стать кем-то. Многие подростки даже не пытаются понять, зачем им ходить в школу. Кого-то заставляют родители. Другие делают это только потому, что так принято в обществе, или потому, что там можно погорланить со своими друзьями на переменках и поиздеваться над девчонками. Но Сури отчетливо знала, для чего она идет учиться. Она будет заниматься саморазвитием, она станет гораздо умнее. Значительно умнее всех этих жалких, испорченных порочной жизнью детишек.
Глава 10 и проколет ему господин его ухо шилом, и он останется рабом его вечно
Друзей протащили сквозь полотняный дом, который оказался вовсе не домом, а своего рода искусственной преградой. Его раскидистые шатры полностью закрывали еще один небольшой садик, который, так же, как и первый, прятался в тени платановых деревьев. Это место было интересно некой иллюзорностью, которую можно заметить, только внимательно присмотревшись.
И в самом деле, фонтаны, которые при первом беглом осмотре, казалось, были выложены из тончайшего мрамора, в действительности были собраны из каких-то легких материалов, и могло даже почудиться, что обычный картон сослужил местным мастерам добрую службу. Розовая вода была вовсе не водой, а игрой света. Звук текущей жидкости искусственно создавался некими механизмами, находившимися внутри фонтана. Платановые деревья оказались мраморными, но при этом настолько реалистичными, что можно было только подивиться искусности мастера.
Дома здесь вроде внешне и существовали, но между тем, заглядывая в одно из таких строений, становилось понятным, что это пока еще не дом, а просто некая прелюдия, забор, ограждающий другой, очень похожий садик. И так могло быть до бесконечности: огромный игрушечный мир, находившийся в самом центре призрачного города чудес.
Артура и Тэнку как бродячих собак посадили на цепь, железное кольцо которой крепилось к каменному дереву. На каждую ногу им надели нечто, похожее на кандалы. Цепь была довольно длинной, и неудачливые путники могли сделать несколько шагов в сторону, но не более двух-трех. Позади них было сооружено нечто наподобие будки: пристанища, годного скорее для собаки, нежели для человека. Внутри стояло три миски, наполненные водой, и Артур смутно предполагал, что миски оставлены здесь для них.
Армуты, проверив, что цепи держатся хорошо и не сдавливают слишком сильно ребятам ноги, ушли, вполне довольные собой. В саду воцарилась тишина, которая, впрочем, не предвещала ничего хорошего.
– Что с нами теперь будет… – глухим голосом проговорила Тэнка. Ей хотелось плакать, но у нее не было на это сил. Девочка понимала, что вина за произошедшее лежит полностью на ней. Она не только позволила обмануть себя какому-то неблагонадежному незнакомцу, но еще и втянула в эту авантюру Артура. «Как можно быть такой идиоткой», – думалось бедной девочке.