Повторяем: Олег Шивцов был счастливым. Папаша депутат обеспечил себя, сына, внуков и всех родных до десятого колена. Олег по настоянию и поддержке отца окончил юридический факультет МГУ. Продолжил обучение в Англии. Прослушал в славном городе Кембридже полный курс международного права. Проходил стажировку в ЮНЕСКО, ООН и ИНТЕРПОЛЕ. Имел серьезные рекомендации и виды на продолжение карьеры в одном из подразделений Интерпола в Женеве. Он стал почти западным человеком, забыл ухабы российских дорог и вонь засранных крестьянских нив. Старший Шивцов планы свое-го отпрыска осесть на ПМЖ в Европе грубо похерил. Выдернул его, как редиску из грядки, и вернул обратно на историческую родину. В отношении сына у старшего Шивцова были собственные прагматические планы. Работать заграницей, безусловно, здорово, престижно, модно. Все просто прекрасно! За исключением одной совсем маленькой детали. Эта деталь русскому человеку, «в лом». За границей, в Европе нужно РАБОТАТЬ! Иначе денег не получишь.
В России можно не работать, а служить любимому электорату, одновременно находясь на его шее. Разница, согласитесь, принципиальная. Поэтому Шивцов-старший вознамерился вырастить из своего сына очередного депутата Госдумы. Так сказать, для пущей преемственности власти. Чтобы кадровики на любой ступени карьерной лестницы не морщили на высоких лбах значительные морщины и не оттопыривали многозначительно свои бездонные карманы, необходимо Шивцову-младшему пройти все ступени служебной лестницы. Без шума и пыли. Быстро и качественно сформировать служебно-политический имидж будущего кандидата в депутаты. В силу вышеперечисленных причин Олег Шивцов, будущий депутат Государственной Думы, состоял в должности следователя районного отдела полиции поселка Завидово Московской области.
В настоящий момент в режиме «NON STOP» он весьма тупо и молча смотрел на Амаяка Ашотовича Арутюнова. Арутюнов тоже молчал. К нефтебензиновым королям Амаяк Ашотович себя никогда не причислял. Находилось у него в собственности четыре АЗС в довольно бойких местах на трассе московского направления. Эти четыре дойных коровки денно и нощно несли в хозяйскую мошну посильный вклад. Хватало на безбедную жизнь себе, жене, двум подрастающим оболтусам и любовнице. Никто не жаловался. Все были довольны. К концу месяца Амаяк Ашотович планировал прикупить средней руки магазин автозапчастей и шиномонтажку. Не случилось. Не судьба.
Амаяк Ашотович Арутюнов собственной персоной висел распятый на бетонной стене в подвале своего строящегося коттеджа. Висел и, естественно, молчал, выпучив в смертельном ужасе черные кавказские глаза. Раскинутые в стороны руки Арутюнова были пристрелены к бетонной стене из валяющегося рядом строительного пистолета 150 миллиметровыми дюбелями. Ноги и яйца тоже.
На Иисуса Христа Арутюнов похож не был. В ярком свете фотовспышек криминалистов голое, волосатое, бледное до голубизны от потери крови, изломанное предсмертной судорогой тело Амаяка Ашотовича представляло собой сюрреалистический эпизод из картины «Герника». Ужасная гримаса боли и страха навечно исказили до неузнаваемости его лицо. Белые волосы на голове и белая, растущая сквозь трупные пятна щетина на лице покойника усиливали эффект неузнаваемости. Покойник при жизни имел черные как смоль волосы и иссиня черную бороду. Сейчас, приняв адову смерть, жгучий брюнет при жизни стал при смерти ярким блондином.
Олег Шивцов дураком себя не считал. Преподы из МГУ и Кембриджа были о нем неплохого мнения. Просто он в своей жизни не встречался с таким «сюрром» – до жуткой оторопи правдой жизни. Он понимал, прибитый дюбелями к бетонной стене Арутюнов теперь уже ничего никому не расскажет, но золотозубый оскал покойника мистически притягивал взгляд. Налитые кровью и почерневшие белки вылезших из орбит глаз гипнотизировали молодого, не искушенного следока.