– Понятно, – кивнула Лиза. – А почему нужно было запрашивать переводчика из такой дали, из Греции? Разве ближе не было знатоков иностранных языков?

– Конечно, были. Но все дело в том, что им нельзя было доверять, поскольку были они католического по преимуществу вероисповедания. А православных, которые точно уж ничего не напутают в таком важном деле, как догматы веры, можно было наверняка найти только в бывшей Византии, от которой Русь и приняла эстафету православия.

– Тоже понятно, – несколько нетерпеливо согласилась Лиза. – А что же Максим Грек? Он оставил какое-то описание Либереи?

– Если только это можно назвать описанием библиотеки, – снова увлекшись темой, оживился Аркадий Вениаминович. – Вообще говоря, различные сочинения самого Максима Грека до нас дошли. Но все, что нам известно о нем, написано в нескольких сказаниях, которые были скопированы, по— видимому, с одного первоисточника. Этот самый первоисточник приписывают поклоннику и другу старца, князю Андрею Курбскому. Максим вообще был человек незаурядный. Грек по происхождению, из богатого рода. Настоящее его имя, как теперь доказано, Михаил Триволис, хотя к нашему делу это отношения не имеет. Он был весьма просвещенным для своего времени человеком, путешествовал по Италии, дружил с известными гуманистами, но потом вдруг отправился на Афон и постригся в греческом Ватопедском монастыре под именем Максима. В 1516 году он приехал в Москву по запросу Василия III, и тот показал ему библиотеку. Максим пришел в восторг от увиденного, если верить сказаниям. Он начал с перевода Толковой Псалтыри. Насколько известно, успел перевести сочинения Иоанна Златоуста, Григория Богослова, Василия Великого. А это, если вы не в курсе, все византийские богословы.

– То есть точно известно, что Максим Грек переводил в России византийские книги? – перебила профессора Лиза.

– Именно так, – охотно согласился Аркадий Вениаминович. – Известно, что он перевел жития из сборника Симеона Метафраста, книги Священного писания и их толкования. Известно, что он перевел часть Лексикона Свиды.

– А это что такое?

– Лексикон Свиды – это византийская энциклопедия десятого века, – с некоторым укором в голосе ответил профессор, словно его спрашивали о вещах совершенно очевидных. – Мало того, Максим Грек не раз цитировал в своих сочинениях Аристотеля, Цицерона, Плутарха. Можно предположить, что цитаты эти он помнил наизусть, но более вероятно, что он цитировал книги, которые обнаружил в царской библиотеке. Правда, славянского языка Максим не знал и переводил с греческого на латынь, а уже толмачи переводили с латыни на славянский. Для работы к нему были приставлены писцы…

– То есть сказания о Максиме тоже подтверждают факт существования библиотеки? – вмешался, наконец, долго сдерживавшийся Стэн.

– Да вот, – пожал плечами Аркадий Вениаминович, поднялся из-за стола, подошел к стеллажу и взял одну из книг. – Читайте сами.

С этими словами он открыл заложенную страницу, и Стэн с Лизой прочли подчеркнутое: «По мале же времени великий государь приснопамятный Василей Иванович сего священноиерея во архимандритех Максима призвав и вводит его со своим московским митрополитом Макарием во свою царскую книгохранительницу и показа ему безчисленное множество греческих книг».

– Читайте, читайте, – нетерпеливо подгонял профессор молодых людей, молча обменявшихся взглядами.

«Сей же инок во многоразмышленном удивлении бысть о толиком множестве безчисленнаго трудолюбнаго собрания и с клятвою изрече пред благочестивым государем, яко ни в Грецех толикое множество книг сподобихся видети».