Он сполз с полки, сунул ноги в берцы, вышлепал в тамбур и закурил. Совсем один. Весь вагон спит. Надо тоже идти спать.

" – Привет! Я тебе тут говна принёс!

– Опять ты. Опять снишься? Да?

– Пока не поговорим, не проснёшься. Этот тебя пиздил?

Странный человек достал из двери ("что? откуда дверь? где я вообще?") того скина. В прямом смысле. За шиворот.

– Говорила мне мама не бей по ебалу. Только в крови измажешься, а толку нет. Надо было сразу по шее хуярить тебе! – сказал скин

– Леший а ты чего дрожишь? Ёбни ему!

– Не могу.

– Ёбни!

Леший ударил скину по лицу. Нос хрустнул, оттуда брызнула кровь.

– Бля, меня на малолетке сильнее пиздили, – огрызнулся скин

– На ещё!

– Понравилось? А теперь скажи ему спасибо и пусть пиздует!

– Спасибо. Из-за тебя я не ушёл в армию и перестал тусоваться с этими обрыганами. А теперь пиздуй.

– Иди нахуй!

– Сам иди.

– Леший, это твой сон, делай с ним что хочешь. Блин, ну не настолько же!

В это время Скин превратился сначала в ростовского мальчика "скина"-Стасика, потом в Настю. А потом и вовсе исчез.

– Кстати смотри. У тебя опять длинные волосы.

– Я уже не удивляюсь. Ты мне который раз снишься. Пора бы уж представиться.

– Волк.

– Хехе.

– Дадада, знаю, что у вас там целый зоопарк, и полна тусовка Волков-Волч-Волчён-Волчонков-Волчат, ну а хули делать! Я то и правда Волк.

По лицу Волка скользнула и исчезла звериная морда.

– Зачем ты мне снишься?

– А зачем тебе такой жизнью жить? Начинай понемногу выбираться из этого болота.

– Да мне вроде норм…

– В тридцать лет также будешь говорить, умник?

– Хуй знает.

– Да, он-то, может быть, и знает. Кстати, всезнающий хуй действительно существует. В Париже, в палате мер и весов.

– Ну вообще да, не чувствую новизны и перспектив никаких, – Леший решил, что с Волком надо быть честным.

– Лень. Лень и страх. Лень от страха, или страх от лени… Что было первое: курица или яйцо? Ладно, тебе просыпаться пора, а то Северку55 проспишь?

– А что мне Северка?

– А там с шаманами познакомишься, потом…"

Леший разлепил глаза. За окном было пасмурное утро. Поезд действительно проезжал Северку. Мелькнула воинская часть, переезд, Северские Палатки…

Он начал спихивать спальник в рюкзак. Теперь – обуться, выйти покурить и готовиться к выходу. Соседи уже не спали.

В тамбуре стояли те же "бородачи"

– Ну что, автостопщик, выспался? Помятый такой.

– Ну, так себе…

– Это бывает. Что куришь?

– Яву синюю.

– На, угостись. Сувенир с Кирова

Один из "бородачей" протянул Лешему пачку "Дьябло Неро".

– Круто.

– Так всю забирай! Мы дома, а у тебя ещё хер знает, какие странствия будут!

– А может, не будут?

– Будут-будут! К гадалке не ходи! Сам таким же был.

– Благодарю. А вы случайно не шаманы?

– Мы не шаманы, однако. Мы геологи, однако.

Посмеялись вместе…

Поезд замедлял ход. Верх-Исетский пруд, Таганский Ряд, рельсы-вагоны-локомотивы… Наконец перрон. Поезд остановился, качнувшись. Тётка с двумя клетчатыми баулами повалилась вперёд, прямо на рюкзак Лешего.

– Извините молодой человек…

Леший вышагнул на перрон вокзала и выдохнул: "Ну вот я и дома. Опять".

Интерлюдия. Первый стоп Лешего.

"Уфф, добежал. Давненько так не бегал, лет с двенадцати", – думал Леший, заскочив в электричку перед закрытием дверей.

"Следующая станция Компрессорный завод. Осторожно, двери закрываются", – ответил ему голос автоинформатора из динамика электрички.

За спиной осталась станция Кольцово. Электричка набирала ход.

Здесь в Кольцово у Лешего была самая, по его мнению, лучшая вписка. Лучшая – это не значит самая цивильная или часто посещаемая. Скорее наоборот: квартира Маши-Этл в Кольцово была для Лешего "Аварийным убежищем", где можно было отдохнуть, и никто не тронет. И можно делать что угодно. Или не делать ничего. Донимать расспросами и разговорами здесь всё равно не будут. Этл, конечно, сама ездит стопом, но в те моменты, когда она дома, у неё обычно кто-то гостит. Маша-Этл рисует в стиле аниме, поэтому её гости, как правило, какие-нибудь художники и художницы, которые рисуют также. Или шьют костюмы для косплея. Или делают всякий стафф для ролевиков и анимешников. В её рисунках "своя атмосфера", свой собственный мир. Она любит рассказывать, что у неё шизофрения. Леший, конечно, в этом сомневался, но не спорил.