Девчонки погуляли, повалялись в снегу. Возвратившись домой, около порога, Света сказала Жени:

– Ты проходи в дом, ты в сапогах, а я валенки обмету.

Света осталась на улице сметать с валенок снег, а Женя зашла в дом. Она разделась и прошла в Светину комнату. За ней следом в комнату вошла Светина мама.

– Ты чего здесь делаешь? А Светка где?

– Света валенки обметает, – сказала Женя. – Сейчас зайдёт.

– Вместе надо ходить. Помогла бы ей и вместе зашли бы. А то сидишь в комнате одна, а здесь нет никого.

В комнату вошла Света и мама ушла. Женя ничего не поняла в словах Светиной мамы, но ей, почему то, стало неприятно. Все время нахождения Жени в доме Светиных родителей, её старались не оставлять одну. Косые взгляды, подглядывания. Женя только на третий день поняла, что за ней следят. Наверное, что бы ничего ни украла. Светины родители не доверяли ей. От этих мыслей Жене хотелось плакать. Света металась, между Женей и родителями. Она-то Жене доверяла, но, видно, не смогла убедить в этом своих родителей. На четвертый день Женя решила прекратить мучения Светиной семьи.

– Свет, не привыкла я в семье жить. Мне в общежитие хочется, одной побыть, книжки почитать. Привыкла я к одиночеству. Ты прости меня, но я сегодня уеду. Когда там ближайший автобус.

Света понимала сложившуюся обстановку, ей было очень неудобно перед Женей за родственников, поэтому она не стала Женю отговаривать. В положенный час, Женя собрала сумку, подошла к вешалке.

– Чего-то сумка у тебя больше стала, чем при приезде, – сказала Жене Светина бабушка.

Женя открыла сумку, взяла в охапку лежащие вещи и приподняла, нарочито показывая, что их вещей у неё в сумке нет.

– Бабушка, ты зачем так говоришь, – к Жене подбежала Света. – Женя, зачем ты вещи вытащила, – Света стала помогать Жене, заталкивать вещи обратно.

Женя сделала над собой усилие, что бы без доли раздражения и обиды внешне, пояснить бабушке:

– Просто раньше вещи в сумке сложенные были, а сейчас навалом, поэтому и места занимают больше.

Женя стала одеваться. Света тоже стала натягивать пальто, желая проводить Женю.

– Свет, не ходи, холодно. Я сама доберусь, остановка рядом, автобус сейчас приедет. Давай здесь попрощаемся.

Подружки обнялись. Женя попрощалась со всеми и вышла на улицу. Тут же из её глаз покатились слёзы. Жене было очень обидно и неприятно, за её спиной осталась дружная семья, близкие и любящие друг друга люди. Дом, в котором вкусно пахло едой, в котором было тепло и уютно … для других, но не для неё. Она чужая для них, а родных у неё нет. Женя варежками вытирала слёзы и бежала на остановку. Хорошо, что на остановке не было людей, и автобус приехал по расписанию, раньше того, как щеки Жени покрылись льдом. Она решила, что больше никогда и ни к кому в гости не поедет. Хватит с неё и этого. Остаток каникул Женя провела в общежитии, одна, но зато в покое. Она читала художественную литературу, рекомендованную литератором.

– Водитель, останови на повороте.

Женя вздрогнула и открыла глаза. Её воспоминания прервала полная женщина, с большими сумками пробиравшаяся к выходу. За окном было какое-то небольшое селение. Деревянные домики, покосившиеся заборы, домики и заборы. У Жени с новой силой заныла душа, перед глазами всплывала Жекина могила с некрашеным крестом. Припухшие тяжёлые веки вновь сомкнулись.

Женя и Жека виделись редко. Зато они постоянно созванивались, интересовались делами друг друга и новостями. Женя не знала, чем конкретно занимался Жека, но выглядел он успешным молодым человеком, ездил на хорошем автомобиле и говорил, что у него хорошие друзья. На все Женины вопросы отвечал: «Меньше знаешь, крепче спишь». Он помогал Жене деньгами, хотя она каждый раз от них отнекивалась, но Жека настаивал и убеждал Женю: