Не влияет на поведение «бытового чиновника» то, что он сам обязательно попадет в очередь к себе подобным в другое время, в другом месте при схожих обстоятельствах и нарвется на такое же к себе отношение. Он будет так же возмущаться, будет так же унижен своим коллегой по профессии. Но в такие моменты он совершенно не способен вспомнить себя на службе.

Есть и другие аналогии: пешеход и водитель, владелец ротвейлера и прохожий, продавец и покупатель, перевозчик и пассажир – все они систематически меняются местами, пересекаются в своем противоположном качестве, но ведут себя абсолютно одинаково.

Отсюда следует удивительная терпимость и всепрощение. Не то, которое, к сожалению, редко бывает в конкретной ситуации, а то абстрактное, обращенное к себе любимому, порождающее всеобщее неуважение друг к другу, обыденное смирение перед хамством. Все это составляет уровень правовой культуры и правосудия в обществе.

Предупредительность, сопереживание, умение поставить себя на место другого, способность представить себя в его положении, суметь в данный момент, именно в эту же секунду сказать себе: «Сегодня ты, а завтра я» – все это далеко не просто, ибо не может быть в индивидуальном случае хорошо то, что кругом плохо, традиционно плохо. Общество состоит из людей. Каковы люди, таково и общество; соответственно, каково общество, такова и власть. Поступки у всех одинаковые, оценки действий – тоже. Полномочия и ответственность – разные. Последствия – тоже.

Так кто же они – современные судьи? Критерии оценок могут быть разными, но целесообразно обозначить какие-то средние параметры, чтобы определить общее кадровое состояние в системе правосудия Санкт-Петербурга.

Типичный судья начала XXI века– это женщина 35 лет, с высшим юридическим образованием, имеющая судейский опыт 6 лет, имеющая одного ребенка, с заработком 250 долларов (применим этот нерусский эквивалент для простоты сравнения), приобретшая к этому возрасту кое-какие профессиональные болячки.

Средняя статистика нуждается в пояснении. Дело в том, что мужчины-судьи составляют лишь 25 % от общего числа судей в городе; множество молодых судей, пришедших в последние три года, уравновешиваются большим количеством судей, имеющих судебный стаж 10 и более лет; количество уголовных дел в судах стабилизировалось и имеет тенденцию к снижению, а гражданских дел– наоборот, что логически объясняет большинство в судах судей-женщин.

В последние несколько лет в городской судебной системе (без учета мировых судей) сложилась устойчивая надежная ситуация гармонии возраста и опыта, наиболее благоприятного для судьи, а в конечном счете для общества. Если провести опрос на тему: какому судье вы отдали бы предпочтение в разбирательстве дела – новичку, малоопытному специалисту или судье постарше и поопытней, ответ вполне предсказуем. Убеленных сединой и со стажем судейства двадцать и более лет осталось немного. Так что среднее поколение, средний стаж – оптимальный вариант в наших условиях.

В профессиональном аспекте, по результатам качественной оценки судебных постановлений, оказалось, что и эффективность деятельности питерских судей достаточно высока. А волокита, продолжающаяся в судах, – это последствие многолетней расширяющейся компетенции судебной власти, – не вина судей, а их беда. Перспективы решения этой застарелой, хронической проблемы обнадеживающие: с введением мировых судей и специализацией федеральных судов предсказуемы радикальные позитивные изменения через год-полтора.

Кто они– судьи обозримого будущего, допустим, через 10–15 лет? Расчеты некоторых горячих голов, радикалов на глобальную замену судей не оправдались: во-первых, общество такую задачу и не ставило, а во-вторых, заменить десятки тысяч судей некем. Те, кто этого хотел, думал, конечно, об улучшении ситуации, но в жизни все просто, потому что реально. Принцип: «Хотели как лучше, а получилось как всегда», к счастью, в судебной системе неосуществим. Слишком заметна фигура судьи, чтобы тут же не обнаружилось несоответствие его своему предназначению.