Немного позже этого случая произошел еще один, который также запомнился мне. Только что прошел теплый, летний дождь и выглянуло яркое июльское солнышко. Я играл с ровесниками на улице и мы, как раз были на подъездном крыльце (вход в подъезд был под бетонной крышей, которая держалась на трубе и бетонной плите с другой стороны, а задом опиралась на дом – это стандартный, типовой подъезд во многих хрущевках). Играли в какие-то игры, и я всем говорил, что сейчас приедет мой дедушка – фронтовик (отец поехал встречать его на вокзал, и я ждал их). И вот из угла дома вышли и двинулись к нам на встречу папа и дедушка. Дед Ефим был в пиджаке с медалью (были еще маленькие соединённые и одна большая) и шляпе, медаль на солнце переливалась, и он был необыкновенно красив, меня наполняла гордость, и я всем сказал: «Вот он!» и побежал обнимать и целовать деда. Потом мы пошли домой и там произошел интересный эпизод, который я вспоминаю и в зависимости от возраста все больше понимаю. Мы находились в зале, я и папа были на диване, диван был обыкновенный, двуспальный и в этот момент был разложен. Дедушка сидел за журнальным столиком на деревянном кресле. У меня возникло, помню, непреодолимое желание спровоцировать отца, чтобы дедушка за меня заступился, потому что после того случая у умывальника мне хотелось в живую ощутить поддержку и «одержать победу» над папой. Потому что когда мы с отцом баловались, играли, то он побеждал, и хотелось алаверды. Получилось неожиданно для меня по-другому. Я не знал, как спровоцировать отца на применение, каких либо действий против меня, потому что они вели непринуждённую беседу с дедом. И тут мне пришел в голову план: я начну папу пощекотать, а он станет щекотать меня, а я заплачу, и дедушка заступиться и папа снова получит. То, что я решил заплакать, казалось мне, что взрослые поймут «правильно», мне до этого соседские девочки сказали, когда я с ними играл в «щекоталки», что если сильно расщекотать ребенка, то он может умереть и я принял эту гипотезу за чистую монету. В общем, в момент, когда я придумал этот план, я был уверен в его 100% действительности и все произойдет именно так, как я запланировал. Первые 80% процентов моего заранее запланированного дела прошла именно так, как я и хотел: я стал щекотать папу он меня и потом я захныкал, но потом пошло не по моему сценарию. Мое поведение расстроило папу и самое главное дедушку. У деда на его лице и интонации я тогда прочел, казалось какое-то полное разочарование и самое главное его слова в этот момент, как констатация приговора показались мне: « Гена, ты смотри – , небольшая пауза и медленное, небольшое мотание головой и строгим, тихим и каким-то даже метастатическим голосом,– не балуй, второго такого не будет!». И всё! Мой план провалился и ситуация уже где-то в другой галактике и я там просто умираю от стыда. На диване было какое-то покрывало, и я забрался под него и от стыда не вылезал, мне было в этот момент и жаль, что так получилось, и я понимал, что и извинятся уже поздно, да и никто и не послушает, что я это все специально задумал совсем для другого безобидного эффекта. Так я пробыл под покрывалом пока они не ушли на кухню. А слова эти я помню и теперь, и понимаю, как в них было много зарыто смысла. Ну, а с теми эмоциями показало, как дед любил и меня и своего сына и не просто переживал за наше будущее, а давал как будто наказ нам, чтобы мы более ответственно относились каждый не только к своей роли в жизни – я сына, а он отца. Для папы он хотел, скорее всего, донести, что в вопросе воспитания меня нужно быть по серьёзнее и «не упустил», как говорят меня. Самое главное еще и серьезней были вообще, и бережнее, и правдивее друг другу. Ведь сама моя авантюра прочиталась легко и по идее была уже не честной к самому дорогому человеку, к отцу, с самого начала задуманная на обмане и подставе какой-то. Не надо стремиться обманывать близких людей – это подло не только к ним, но и к самому себе. Все начинается с малого и если сразу это не понять, то потом будет только хуже для всех, а к себе, к своей любви, а значит и к своим любимым нужно всегда относиться ответственно и даже более ответственно, чем к чему-либо вообще. Спасибо любимому деду за урок!