Поднимаясь и снова падая от толчков бугая, девушке пришлось не один раз наткнуться на валяющиеся трупы военных, и она уже жалела, что не одна из них.

Зачем её вытащили из капсулы? Могли бы прямо там пристрелить ради развлечения. Зачем её тащат к кому-то, а не используют сразу в качестве шлюхи? Вряд ли кто-то из этих людей, что ржут, глядя на её попытки встать, пожалел несчастную.

— Шеф, вот та девица, — напоследок здоровяк пнул Эссу под зад и довольно хмыкнул, когда та упала к ногам его шефа.

— Ты как всегда груб, Филя, — услышала она укоряющие слова, а потом её неожиданно мягко подхватили под мышки и поставили на ноги.

— Света вам, милая барышня, — произнёс шеф.

Эсса сообразила, что ей дают возможность разглядеть того, в чьих руках её судьба.

Перед ней стоял мужчина среднего возраста, довольно непримечательной внешности. Он был выше её, но не так, чтобы задирать голову, стоя вблизи. Его глаза не были красивы, как у жителей Ютты, но острый холодный взгляд по-своему привлекал внимание. Такое лицо подошло бы обыкновенному человеку, спешащему домой после тяжёлого рабочего дня, и это впечатление усиливал небольшой выпирающий живот. И всё же обывателям не подчиняются пираты.

— Света, господин шеф, — ответила Эсса, вызывая одобрительную улыбку у мужчины.

— Ну, вот и хорошо. А то я думал, что вы будете плакать, просить вернуть вас имперцам.

— Не буду, — точно уловив тот момент, когда надо отвечать, произнесла Эсса.

— Тогда обойдёмся без запугиваний, — он потянул её за собой и пока они шли, Эссе коротко и по-дружески обрисовали её будущее.

— Признаюсь, не поверил, когда увидел в документах, что нам попалась настоящая прорицательница! Это же легенда! Я тебя сначала подержу у себя, посмотрю, есть ли толк в твоём даре для меня, а потом продам. Будешь хорошей девочкой, подыщу умного хозяина.

— Поняла?

Эсса ничего не поняла, но побоялась о чем-либо спрашивать и кивнула.

— В любовных утехах ты как? — он остановился, отдав указание своим подопечным, и когда повернулся к ней, то приподнял её за подбородок и поморщился. — Совсем никак? Плохо. У меня на таких тощих и сопливых, как ты, не стоит. Если бы ты была профессионалка, то я позволил бы тебе… а хотя, могу пригласить ребят и они твоё тело быстро приучат…

— Нет!

— Что нет? Испугалась? Это ты ещё во вкус не вошла, поэтому боишься, а так простимулируем тебя таблеточками — будешь, как кошка, выгибаться, чтобы тебе вставили!

— Нет, вы не поняли. Прорицателям нельзя терять девственность, иначе дар засыпает.

— Врёшь?

— Это можно проверить. В истории немало было прорицателей и…

— Проверю, — мужчина нахмурился и удивлённо переспросил: — Что, совсем ничего нельзя? Я знавал одну девственницу, которой наличие девственности вовсе не мешало развлекаться.

— Дело не в формальном проникновении, а в состоянии души. Она должна быть чистой.

Шеф даже остановился и, критически посмотрев на Эссу, поцокал языком:

— Что-то подсказывает мне, что тебя проще прямо сейчас утилизировать, так как вряд ли ты оправдаешь мои надежды.

Она молчала, и только когда мужчина быстро вытащил оружие и приставил к её глазу, торопливо заговорила:

— Я предупрежу вас о грядущих бедах! Никто из ваших соратников не сможет спасти вас в ту минуту, когда судьба повернётся к вам спиной, а я ваш шанс!

— Молодец. Соображаешь.

Он долго вёл её по кораблю, заглядывая в разные отсеки и командуя, что перетаскивать на его корабль, а что оставить. Потом он с облегчённым вздохом перешёл на своё судно и, приведя пленницу в свою каюту, довольно потянулся, устало падая на диван.

— Ну, как тебе?