– Я же обещала, что больше не буду, отца это не вернет, да и муж, – осеклась, черт, – Амирана тоже. Нам надо жить дальше, отчеты по маме хорошие, мне незачем горевать, – закусила губу и отвернулась к панорамным окнам с блестящим видом на Милан, чтобы не расплакаться в очередной раз.

Теплые руки коснулись моего живота, он окружил меня собой, своим теплом, заботой, – эй, малыш, все правда хорошо?

– Да, я прилечу и перееду сюда с Матвеем, обещаю, – люблю гладить его по рукам с черным тату, на них практически не видно чистой кожи.

– Лан, давай сведем эти шрамы, – прошептал, целуя меня в плечо.

– Нет, я хочу чтобы они всегда напоминали мне о том, кто я есть и кого я потеряла, – отрезала.

Мне казалось ,что эти четыре шрама на спине единственное, что связывало меня с прошлым, связывало со мной настоящей, вру, это единственное, что связывало меня с Амираном.

– Ох девочка, – прорычал, – я сделаю все, чтобы ты задышала полной грудью, – уверен черт, не поспоришь, он и так делал многое.

Повернулась к нему, все еще находясь в теплых руках, – ты знаешь, что для этого нужно сделать.

– Я не возьму его бизнес на себя, он только твой, – жестко определил, нападая на мои губы в жадном горячем поцелуе, щекоча своей бородой, от чего я смеялась.

– Давид, Лана! – из гостиной послышался голос Петрова.

– Что они тут делают? – удивилась, потому что парни должны были еще работать, только вечерело.

– Они привезли пиццу милая и вино, – смеялся мужчина, натягивая джинсы и серую футболку с открытыми рукавами.

– Ты не перестаешь меня радовать и удивлять и спасибо за это, – поцеловала его в губы и пошла в просторную белую ванную, улыбаясь от смеха моих ребят в гостинной.

Плачу в очередной раз стоя под душем, как оголенный нерв. Вытаскивать мощную машину, которую оставил мне Тваури больше нет сил, потому что в каждом решение этой фирмы он, его рука, его взгляды, каждой бессонной ночью за отчетами и проверками я восхищалась уму этого мужчины, поглаживая кольцо на своей груди, которое хранила в ящике стола под замком. Нужно просто набраться сил и смелости и продать все и не возвращаться, но как?

Такие вечера всегда меня отвлекали, здесь все мои беззаботные мальчишки, а скоро к ним присоединится и Руслан и я буду врать себе первое время что все как прежде, а потом смирюсь с потерей, угомоню свое ноющее сердце и приму человека, который меня во всех смыслах спас, даже от самой себя. все они мои спасители. Вышла на кухню, но засмотрелась ночным небом и прошла на террасу, господи, как все быстро изменилось.

– Когда улетаете? – спросил друг, прикуривая сигарету.

– На следующей неделе, как Русу передам часть обязанностей, – даже нет смысла спрашивать откуда он знает.

– Зачем? – его лицо исказилось от боли и грусти.

– Я хочу Яр, хочу почувствовать его последний разочек, – до боли закрыла глаза, чтобы не дать слезам вырваться наружу.

– Господи, Мир? – обнял меня, – ты не сорвешься? Хочешь я с тобой полечу?

– Нет, все будет хорошо, не стоит. У тебя столько крупных проектов, а я достаточно сильная девочка, – рассмеялась, смотря как Давид с улыбкой смотрит на нас.

– Как думаешь, он не ревнует? – прошептал Яр.

– Думаю этот Арес настолько в себе уверен, что нет, единственный его конкурент мертв, – это жестко, но эта правда которую Волк никогда не скрывал.

– Удачливее самого беса, а ты не думала, ну…

– Я проверяла, нет он не причастен, – перебила.

– Маман, мы правда будем тут жить? – в нас врезался Матвей.

– Да, как вернемся из нашего путешествия, – потрепала его по волосам.

– Так, Петров, ты берешь парня на съемки ню?