– Он не рад, что я повстречал тебя и наверно не обрадуется если расскажу про твое предложение, – не смог скрыть, мнение этого мужчины важно для него.

– Почему? – отпила красное сухое вино из бокала.

– Коба видит, что ты мне нравишься, то как я рассказываю о тебе, – сидит и смотрил на меня своими яркими карими глазами и вот куда мне прикажете деться от этого заявления?

– Бадри, давай решим сейчас, я не думаю, что это… – не дал мне договорить, положил руку на мою щеку и так мило улыбнулся.

– Лана, я все понимаю, ты очень красивая, тебя хочется укрыть от всего мира, ты кажешься потерянной, – сожаление в его глазах, – что же с тобой произошло?

– Любовь Бадри, – улыбаюсь широко, слезы покатились по щекам.

– Вас послушать так лучше не любить, – отпустил руку и отпил вино.

– Я не жалею, – призналась, занимая себя уборкой стола, чтобы не взболтнуть лишнего.

– Знаешь, Коба тоже не жалеет, оказывается он потерял свою любовь, она умерла. Я надеюсь у меня так не будет, – горький смех.

– У тебя так не будет, а теперь давай спать, – обняла его за талию и повела к спальням.

– Ты коротышка, – потрепал меня за волосы своей пятерней скрываясь за дверью, – спокойной ночи, солнце.

– Спокойной ночи, – тепло разлилось по моей груди, но завтра мне предстоит долгая дорога.

Поехать на рассвете была прекрасная идея. Пока парни спали я как мышка , надела джинсы и оверсайз худи, бейсболку и отправилась в путешествие.

Все так как тогда, когда я ехала к нему переполненная гордостью за свое личное решение. Ехала менять жизнь. Не плакала – благодарила, если бы не он этого бы не было, ощущение любви и потери.

Двери храма открыты, рядом новобрачные с десятком гостей танцуют и смеются.

– Прости меня Господи, я согрешила и он был грешен, пусть ему там будет хорошо. прошу тебя, не гневись на него, – шепчу в свечку, – прости меня Амиран Бесарионович, – слеза покатилась по щеке, – прости за другого мужчину, обещаю тебе мы будем вместе чуть позже, за тобой и огонь и воду. Прости моя любовь, – выдаю, ставлю, крещусь и выхожу прочь на солнце, чтобы задышать полной грудью.

Домой ехала быстро, обгоняя все на своем пути, чувствуя легкость, будто он благословил, глупость конечно. Ребят еще нет, прошла в гардероб, где справа висят его костюмы, рубашки, его футболки все еще здесь, пахнут им.

– Мой муж, что же ты делаешь со мной? – вытираю слезы, – нет не возьму, – уговариваю саму себя, чтобы не засунуть парочку в чемодан.

Достаю свою коробку коробку с самым лучшим свадебным платьем и бельем, оно пахнет нами в тот день.

– Моя любовь, как же я скучаю Амиран, как же я скучаю – прижимаю к груди. Вздрогнула.

– Все впорядке? – на пороге стоял Бадри, – Мот, разогрей лане пирог, – присел рядом со мной, твое?

– Да, – горда своим достоянием – мы венчались в Мцхете, в начале марта, ты наверно догадался, что он грузин, – складываю обратно в коробку, не хочу делиться, слишком интимно.

– Оставишь это здесь? – с любопытством осматривает полки шкафа.

– Да, там куда я вернусь всему этому не место, – выдыхаю, проводи пальцами по пиджакам, в голове появляется сумасшедшая идея, – Бадри, у тебя размер почти как у мужа, а он эти костюмы и не надел ни разу, да и не наденет вовсе.

– Нет, Лана я не могу, может Матвей вырастит и

Рассмеялась в голос, – поверь, этот модник гавайи и через десять лет ни на что не променяет, а эти костюмы состарятся, это же дольче, они мечтают, чтобы их носили, просто примерь, – сняла с вешалки один и сунула ему в руки.

– Мам, Давид, он не может тебе дозвониться, – в комнату ворвался мой яркий мальчик в рубашке цвета гавайи и синих шортах, его волосы собраны в пучок на затылке как у Бадри.