Я слышу рев мотора и через секунду вижу твою мать, которая мчится по склону на своем квадроцикле. Она на всех парах несется к другому белому дому. Тот меньше, чем основной дом, но с теми же красными акцентами в отделке, а вокруг – проволочная сетка.

Я направляюсь в ее сторону, прохожу мимо скрытой в пещерке станции мини железной дороги, мимо бассейна, источающего запах химикатов. С твоей матерью мы встречаемся у дверей маленького белого домика.

– Иди за мной, я покажу тебе животных.

– Мне нужно кое-что вам сказать, – отвечаю я. Моя серьезность ее не впечатляет, она хмурится. Я следую за ней в небольшой амбар. – Я нашла кота. Около дома Джеда. Мертвого кота. Он черный с белыми пятнышками.

– Это не дом Джеда. – Она передает мне ведро. – Здесь у нас кролики. – Она открывает дверь в небольшой загон, в дальнем углу которого кролики сбились в кучу. – Мы сами делаем для них корм, он полностью органический. Все, чем мы кормим животных и чем удобряем растения, мы делаем сами. – Она рассыпает корм по полу. Кролики не двигаются. На какую-то долю секунды мне кажется, что они тоже мертвые. Но потом я вижу, как у одного из них дергается усик, а у другого дрожит веко.

– Это был ваш кот? Или Джеда?

Или Рэйчел? – хочу сказать я, но молчу.

Она предостерегающе хмурится и ведет меня в другую дверь, в курятник.

– Здесь у нас курицы. – Те клюют что-то у нас под ногами, она берет еще одну горсть корма из ведра и кидает им. – Там у нас козы, – и она указывает на их загон.

И в этот момент я замечаю их. Они пробираются между курицами и козами, как зловещие призраки. Они все одинакового цвета: черные с белыми вкраплениями. Одинакового цвета с Бамби. Они все двигаются резвой рысью, в них бурлит дикая, неприрученная энергия. Я привыкла видеть котов в интернете, там они толстые, балованные. Я никогда не видела их такими: жилистыми, дикими, активными.

Она видит, что я их заметила, и делает жест рукой, чтобы я следовала за ней в курятник. Это узкое помещение, заполненное белыми, похожими на космические отсеками для высиживания яиц, и они забиты яйцами, а вся комната кишит котами. Такое ощущение, что они везде: и на потолке, и под ногами. Все свободные поверхности, все полочки заняты кошками и котятами. И все они одного и того же пятнистого окраса, и все пищат, как мышата.

– По идее, они должны крыс ловить. – Твоя мать скрещивает руки.

– Их же здесь больше сотни.

– Да, ну что ж, – она отходит от двери, и я делаю шаг назад, – они плодятся как кролики.

Мне становится противно. Ей следовало бы их стерилизовать. Это же жестоко. И жутко – что они все одного цвета, все смотрят одинаковым немигающим взглядом.

– Они не домашние животные, – говорит она. – Их нельзя гладить, особенно котят: мать откажется от них. Они здесь для того, чтобы работать, как и все остальные. Где ты, говоришь, нашла тело?

– Недалеко от… дома вашего сына. – Пока мы выходим, все эти одноцветные коты вьются у нас под ногами, и это похоже на баги в видеоигре.

– Я разберусь. Мусоровоз приезжает раз в неделю. Должен приезжать. Летом он, бывает, пропускает неделю-другую, и мы тонем в помоях.

– Вы собираетесь выбросить кота в мусор?

– Разумеется, нет. – Она улыбается. – У нас над озером есть кладбище домашних животных.

Не знаю, верю ли я, что она изначально собиралась хоронить кота, но верю, что пристыдила ее и заставила передумать.

– Вам стоит стерилизовать котов.

Улыбка исчезает с ее лица.

– И кто за это заплатит?

Мне хочется заметить, что с учетом трактора, квадроциклов, бассейна и мини железной дороги здесь явно нет проблем с деньгами. Но я отчетливо понимаю, что, ведя подобные разговоры, хожу по тонкому льду. Мне нужно найти тебя. А потом уже можно звонить в службу защиты животных.