— Что такое? Неужели ревнуешь? Не переживай, пирожочек, тебя я не променяю ни на какие пирожные.

Я промычала что-то невнятное и отступила. Чтобы это не выглядело как побег, бросила на ходу:

— Сделаю чай.

Лис оживился и как привязанный последовал за мной, на ходу доедая отвергнутое мной последнее пирожное. Но на кухне, за закрытыми дверями, улыбаться он перестал.

— Что? — насторожилась я.

— У нас проблемы, Вейя. Все, что говорят о Мари, — правда. Из-за нее уже пострадало трое. Две девушки, прослужившие в управлении больше двух лет, и один стажер. Это не пустые сплетни. Я видел жалобы, написанные ими на Мари. Ни одной из них не дали хода, не было улик. За излишнюю доброжелательность у нас не наказывают.

— И как… ты смог с ними поговорить? Что с ними произошло?

Йормэ покачал головой.

— По адресам, оставшимся в канцелярии, жертвы Мари уже не живут. Я пытался их найти, но все они уехали из города.

Заговорила я после недолгого молчания:

— Знаешь, когда я решила пойти в стражу, то и не предполагала, насколько мало значит в этом мире закон.

Йормэ сочувственно улыбнулся.

— Ты хотела сказать «справедливость»?

Ответить я не успела, лис изменился в лице и едва не рухнул на пол. В последнее мгновение он успел опереться о стол и ухватиться за мое плечо. Кожа его стремительно бледнела, под глазами залегли тени.

— Ох, пирожочек, беда, — прошептал Йормэ, судорожно сжав пальцы на моем плече.

— К целителю, — без раздумий решила я, поднырнув ему под руку, чтобы поддержать. Но лис отшатнулся, с трудом отпустил меня и, едва удержавшись на ногах, мотнул головой.

— Нет. К Дайну.

Медленно, через силу выпрямившись, он глубоко вздохнул и поспешил прочь из отдела. По лестнице спускался, до побелевших костяшек цепляясь за перила и глядя только себе под ноги. Я семенила следом, готовая в любой момент подхватить его, если Йормэ вдруг упадет.

Слушая его прерывистое дыхание, с каждым шагом становящееся все тяжелее и громче, я по-настоящему испугалась. Перемены в самочувствии Йормэ оказались слишком стремительными и страшными.

Совсем недавно он был здоров, а сейчас едва сумел добраться до подвального этажа и, привалившись плечом к холодной стене, замер, склонившись вперед и надсадно дыша.

Выскочивший из лаборатории парень в белом халате заметил Йормэ и невольно отпрянул назад. Пробирки тихо звякнули, когда он прижал к себе штатив.

— Капитан где? — резко спросила я, только сейчас осознав, что Дайна может просто не оказаться на месте. Если он как раз сейчас разыскивает убийцу в бедных кварталах…

От одной мысли об этом меня прошиб холодный пот.

Но нам повезло.

Парень нервно кивнул на дверь в конце коридора

— В… в кабинете. Прибыл минут пятнадцать н-назад.

Закинув руку Йормэ на плечо, я потащила его дальше. Ладонь его была холодной и влажной, грудная клетка ходила ходуном.

— Мама всегда говорила, что сладкое меня погубит, — прохрипел он и закашлялся.

— Молчи, — велела я, упрямо глядя на черную дверь. Распахнула ее не постучав и заставив Дайна вздрогнуть.

Он как раз рылся в бумагах на столе и на нас поднял диковатый усталый взгляд.

— Его нужно спасти, — это все, что я смогла сказать. Йормэ обмяк в моих руках, и мое горло сдавил ужас.

Если бы Дайн быстро не сообразил, что происходит, и не начал командовать, я бы, наверное, разрыдалась прямо на пороге, потому что в какой-то момент решила, что лис умер.

 — Держите себя в руках, сударыня, — строго велел алхимик, когда я, опустив Йормэ на диванчик, громко шмыгнула носом. Казалось, он уже не дышал.

— Вы знаете, что с ним?

Дайн скользнул по мне взглядом и вернулся к осмотру лиса.