Тот скривился, схватил меня за шею.

– Да она сама на меня лезла. Она же шл*ха конченая, – заржал урод, оголяя окровавленные зубы. – Ты уже ее трахнул, да? Сосет она отменно.

Внутри закипело все. Последние клеммы сорвало.

Поднял его над столом. Внутри нарастал гул. Я чувствовал, как гнев буквально разрывает меня изнутри. Схватив его ладонь, уложил ее на стол. Выхватил нож из полуоткрытой консервной банки и вогнал его в ладонь уроду, вбивая ее в стол. Он заорал.

– Че ты орешь, как свинья резаная? Когда трогал ее, храбрым был, да?

Схватил его за глотку. Придурок корчился в конвульсиях.

– Хотя бы пасть свою раззявишь – угандошу тебя и женушку твою, понял меня?

Тот заскулил. Тряхнул еще сильнее.

– Понял?!

– Да понял, понял.

Выпустил его. Вытер руки полотенцем, швырнул его обратно. Огляделся. Два дружка сидели, прижавшись к стенке, с подбитыми рожами и дрожали. Ржавый откровенно скучал в дверях.

– Ты закончил, Чиж? А то на тусу опаздываем.

Прошел мимо него, доставая из кармана сигареты.

На крыльце набрал Степу.

– Ну что?

– Все, как ты и просил, Чиж. Отвез ее в квартиру. Злая, думал, волосы мне повыдергивает.

– Ты же лысый, – усмехнулся, сбросив вызов.

Руки до сих пор трясутся. Понимаю, что в таком виде к ней лучше не идти.

– Олег.

Друг поднимает на меня глаза.

– Поехали в клуб. Пора накатить…

– Ты же не пьешь, – Ржавый застывает в удивлении.

– Не пью. Но сейчас безопаснее будет выпить.

Глава 8

Я не могла найти себе места. Металась по квартире, будто раненая. Уже ночь на дворе, а его все не было. Я волновалась и злилась на него. И я просто не знала, что и делать.

К десяти часам вечера, когда за окнами стало уже темно, я набрала номер подруги. Длинные гудки казались мне бесконечными.

– Кать, его все нет… Может, ты приедешь ко мне, мне так страшно! – я расплакалась.

Колесникова была настроена не так меланхолично.

– Ален, вот ты плачешь, а этот придурок дверь мне разнес! Теперь отец приедет, что мне ему сказать?!

Я зажмурилась. Мне было так стыдно за поведение Чижа, и за то, что он при подруге стали выяснять отношения. Да еще в столь повышенных тонах.

– Прости, Кать. Еще и тебе досталось.

Катя вздыхает.

– Я хочу сказать, что он тот еще псих. Подумай, Ален, надо ли тебе это.

Мне не нравится то, в каком тоне она говори о нас с Чижом. Я сама буду решать, быть мне с ним или нет.

– Я знаю, где он… – выдает Катя. – Просто не хотела тебя расстраивать…

По спине пробегает холодок.

– Катя, говори… – натянутым, будто струна, голосом.

– Ко мне сейчас заходила Дашка. Звала на тусовку. Говорит, Чиж с братками в клубе. Уже как пару часов сидят.

Бросаю трубку, зажмуриваюсь. Я не хочу, чтобы этот бред был правдой! Если все так, как говорит Катя, Чиж больше никогда не подойдет ко мне ближе, чем на метр. Я не собираюсь быть одной из… И если после ссоры он бросает меня и уходит в клуб… Нет. В таком случае нам не по пути.

Срываюсь в коридор. Обуваюсь и, закрыв дверь, сбегаю на улицу. До клуба минут двадцать пути. Решаю пройтись пешком, а заодно немного успокоиться. Сейчас я готова разорвать его куски. Не дай бог, он окажется там. Пусть только попробует!

***

Я захожу в клуб. Глаза режет от заполнивших воздух паров алкоголя и сигаретного дыма. Расталкиваю толпу и пробиваюсь к лестнице. Сердце где-то на уровне горла, внутри меня все напряжено так, что меня начинает потряхивать. Я не успокоилась. Во мне так много гнева, что он выплескивается из меня толчками.

Я знаю, где они обычно сидят. Их столик в самом дальнем углу. Делаю пару шагов и замечаю их.

Я вижу их. Олега и Степу. Рядом с каждым по одной танцовщице. Те еще шл*хи, половина города через них прошла. Я делаю еще шаг, и мои глаза находят его. Сердце делает два громких удара, а потом замолкает. Мне кажется, земля уходит из-под ног. Чиж стоит немного в стороне. Рядом с ним Оля – тоже стрипуха и та еще сука. Она жмется к Ваньке, ее ладонь на его спине. Подавшись к нему, трется о его грудь своими сиськами, что-то шепча на ухо.